Собрание сочинений в четырех томах. Том 3. Песни. Стихотворения - [7]

Ну всё, пора кончать парад-алле

Коверных! Дайте туш – даешь артистов!

‹Между 1967 и 1969›

* * *

Я лежу в изоляторе —

Здесь кругом резонаторы, —

Если что-то случается —

Тут же врач появляется.

Здесь врачи – узурпаторы,

Злые как аллигаторы.

Персонал – то есть нянечки —

Запирают в предбанничке.

Что мне север, экваторы,

Что мне бабы-новаторы —

Если в нашем предбанничке

Так свирепствуют нянечки!

Санитары – как авторы, —

Хоть не бегай в театры вы! —

Бьют и вяжут, как веники, —

Правда, мы – шизофреники.

У них лапы косматые,

У них рожи усатые,

И бутылки початые,

Но от нас их попрятали.

‹Между 1967 и 1969›

* * *

У меня долги перед друзьями,

А у них зато – передо мной, —

Но своими странными делами

И они чудят, и я чудной.

Напишите мне письма, ребята,

Подарите мне пару минут —

А не то моя жизнь будет смята

И про вас меньше песен споют.

Вы мосты не жгите за собою,

Вы не рушьте карточных домов, —

Бог с ними совсем, кто рвется к бою

Просто из-за женщин и долгов!

Напишите мне письма, ребята,

Осчастливьте меня хоть чуть-чуть, —

А не то я умру без зарплаты,

Не успев вашей ласки хлебнуть.

‹1969›

* * *

Граждане! Зачем толкаетесь,

На скандал и ссору нарываетесь —

Сесть хотите? дальняя дорога?…

Я вам уступлю, ради бога!

Граждане, даже пьяные,

Все мы – пассажиры постоянные

Все живем, билеты отрываем,

Все – по жизни едем трамваем…

Тесно вам? И зря ругаетесь —

Почему вперед не продвигаетесь?

Каши с вами, видимо, не сваришь…

Никакой я вам не товарищ!

Ноги все прокопытили,

Вон уже дыра в кулак на кителе.

Разбудите этого мужчину —

Он во сне поет матерщину.

Граждане! Жизнь кончается —

Третий круг сойти не получается!

«С вас, товарищ, штраф – рассчитайтесь!..

Нет? Тогда – еще покатайтесь…»

‹Между 1967 и 1969›

* * *

Я уверен как ни разу в жизни,

Это точно,

Что в моем здоровом организме —

Червоточина.

Может, мой никчемный орган – плевра

Может – многие, —

Но лежу я в отделенье невро-

Патологии.

Выдам то, что держится в секрете,

Но – наверное,

Наше населенье на две трети —

Люди нервные.

Эврика! Нашел – вот признак первый,

Мной замеченный:

Те, кто пьют, – у них сплошные нервы

Вместо печени.

Высох ты и бесподобно жилист,

Словно мумия, —

Знай, что твои нервы обнажились

До безумия.

Если ты ругаешь даже тихих

Или ссоришься —

Знай, что эти люди – тоже психи, —

Ох, напорешься!

1969

* * *

Слухи по России верховодят

И со сплетней в терцию поют.

Ну а где-то рядом с ними ходит

Правда, на которую плюют.

‹1969›

* * *

Посмотришь – сразу скажешь: это кит,

А вот дельфин – любитель игр и танцев.

Лицо же человека состоит

Из глаз и незначительных нюансов.

Там: ухо, рот и нос,

Вид и цвет волос,

Челюсть – что в ней – сила или тупость?

Да! Еще вот – лоб,

Чтоб понять без проб:

Этот лоб – с намеком на преступность.

В чужой беде нам разбираться лень:

Дельфин зарезан, и киту несладко.

Не верь, что кто-то там на вид – тюлень, —

Взгляни в глаза – в них, может быть, касатка!

Вот череп на износ —

Нет на нем волос…

Правда, он медлителен, как филин,

А лицо его —

Уши с головой,

С небольшим количеством извилин.

Сегодня оглянулся я назад —

Труба калейдоскопа завертелась, —

Я вспомнил все глаза и каждый взгляд —

И мне пожить вторично захотелось.

Видел я носы,

Бритых и усы,

Щеки, губы, шеи – всё как надо;

Нёба, языки,

Зубы как клыки —

И ни одного прямого взгляда.

Не относя сюда своих друзей,

Своих любимых не подозревая,

Привязанности все я сдам в музей, —

Так будет, если вывезет кривая.

Пусть врет экскурсовод:

«Благородный рот,

Волевой квадратный подбородок…»

Это всё не жизнь —

Это муляжи,

Вплоть до носовых перегородок.

Пусть переводит импозантный гид

Про типы древних римлян и германцев, —

Не знает гид: лицо-то состоит

Из глаз и незначительных нюансов.

1969

* * *

Как-то раз, цитаты Мао прочитав,

Вышли к нам они с большим его портретом.

Мы тогда чуть-чуть нарушили устав…

Остальное вам известно по газетам.

Вспомнилась песня, вспомнился стих —

Словно шепнули мне в ухо:

«Сталин и Мао слушают их», —

Вот почему заваруха.

При поддержке минометного огня

Молча, медленно, как будто на охоту,

Рать китайская бежала на меня, —

Позже выяснилось – численностью в роту.

Вспомнилась песня, вспомнился стих —

Словно шепнули мне в ухо:

«Сталин и Мао слушают их», —

Вот почему заваруха.

Раньше – локти кусать, но не стрелять,

Лучше дома пить сгущенное какао, —

Но сегодня приказали – не пускать, —

Теперь вам шиш – но пасаран, товарищ Мао!

Вспомнилась песня, вспомнился стих —

Словно шепнули мне в ухо:

«Сталин и Мао слушают их», —

Вот почему заваруха.

Раньше я стрелял с колена – на бегу, —

Не привык я просто к медленным решеньям.

Раньше я стрелял по мнимому врагу,

А теперь придется – по живым мишеням.

Вспомнилась песня, вспомнился стих —

Словно шепнули мне в ухо,

«Сталин и Мао слушают их», —

Вот почему заваруха.

Мины падают, и рота так и прет —

Кто как может – по воде, не зная броду…

Что обидно – этот самый миномет

Подарили мы китайскому народу.

Вспомнилась песня, вспомнился стих —

Словно шепнули мне в ухо:

«Сталин и Мао слушают их», —

Вот почему заваруха.

Он давно – великий кормчий – вылезал,

А теперь, не успокоившись на этом,

Наши братья залегли – и дали залп…

Остальное вам известно по газетам.

1969

* * *

Маринка, слушай, милая Маринка,

Кровиночка моя и половинка, —

Ведь если разорвать, то – рупь за сто —