Собрание сочинений. Том 5 - [141]
Вот и весь секрет лечения. Вместо десятка разобщенных монополий создать единую и неделимую мировую монополию во главе с американским капиталом, а весь остальной мир разграфить на соответствующие филиалы этой монополии.
Хитер Джонстон, ничего не скажешь! Самое удивительное, что этот бред печатается в широко распространенном журнале как некое открытие.
Американские дельцы беспокоятся на самом деле не об индустриализации мира, а о возможности выиграть подготовляемую ими же самими войну.
Ни о чем другом они не думают. Война — вот что должно их спасти, хотя бы на время.
Но каковы в США перспективы мира? Страна движется вперед с закрытыми глазами и, подобно слепцу, на каждом шагу ожидает препятствия или бездны.
Пять миллионов безработных и несколько миллионов кандидатов в завтрашние безработные, застой в торговле и производстве товаров широкого потребления, провал за провалом в «маршаллизации» Европы и полное банкротство правящих кругов перед лицом надвигающегося кризиса — неважные компоненты какой бы то ни было оптимистической темы.
Передо мною экономический бюллетень, рассчитанный на бизнесменов средней руки.
Вот что там пишут:
«Положение внутри страны не превосходит ожиданий. В первой половине 1949 года дела пойдут довольно оживленно. Однако уже замечаются признаки изменения в худшую сторону. Торговля не такова, какой должна бы быть. Строительство постепенно сокращается. Во второй половине 1949 года, если не будет войны, засухи или новых расходов на вооружение, предстоит дальнейший упадок дел. Надо все же надеяться, что он будет умеренным, не слишком жестоким, не долгим».
Специалистам из бюллетеня едва ли видно, каким будет очередной упадок — длительным или коротким, умеренным или катастрофическим. Однако могу сказать на основании личных впечатлений: покупателей в магазинах очень мало.
Как-то в свободный час я побродил по Бродвею. Народ толпился только в аптеках и в маленьких барах, магазины же и великолепные универмаги пребывали в дремоте. Может быть, американцы покупают больше утром, чем вечером, или вообще не покупают на Бродвее, где все стоит дороже, — не знаю. Но в небольшом городе Глен-Коу, в восьмидесяти милях от Нью-Йорка, где мы жили, картина та же. К ослепительным магазинам автомобильных фирм не приближалась ни одна душа. Галантерейные, книжные, промышленно-товарные магазины пустовали. Лишь в «центовках» (магазинах, где любая вещь не дороже одного-двух долларов) бродило человек по двадцать — не столько покупателей, сколько обозревателей. В Вашингтоне то же самое. Причем картина не меняется с утра до шести часов вечера, когда магазины закрываются. На мой взгляд, жизнь в Соединенных Штатах очень дорога, намного дороже, чем в Европе. Доступны только очень плохие, непрочные и некрасивые вещи. Все приличное или хорошее совершенно недоступно не только рабочему, но и среднему служащему. Нью-йоркская улица производит впечатление чрезвычайно однообразное. Люди одеты чисто, но удручающе одинаково, стандартизированно.
— Когда у вас в Советском Союзе снижаются цены на товары, — сказал мне знакомый американец, — это значит — дела в стране обстоят хорошо. Когда у нас цены снижаются — значит недалек кризис. Товары дешевеют только тогда, когда промышленники не знают, что делать, чтобы избавиться от них.
Огромным бременем ложатся на плечи американского обывателя и расходы на содержание правительственного аппарата. Я никогда не поверил бы, если бы мне не показали цифр, что федеральные расходы в 1948 году составляют на одну семью девятьсот восемьдесят четыре доллара (в 1929 году — сто двадцать один доллар на семью). Если же прибавить сюда содержание властей своего штата и местных правительственных учреждений, то эти расходы составят тридцать процентов всего национального дохода.
Недаром популярна шутка, что теперь американец читает ресторанное меню справа налево, — то есть сначала узнает, какие цены, потом — какая еда. Мода на планирование, которым стали увлекаться после успехов наших пятилеток, привела к тому, что сейчас создана специальная комиссия по расследованию планового хаоса. Нелегко, однако, планировать капиталистическое хозяйство. Оказывается, выдачей государственных ссуд, как о том свидетельствует журнал «Лук», занимаются тридцать восемь государственных учреждений; шестнадцать других ведают заповедниками. Управление по делам индейцев, под «попечительством» которого находится всего девятьсот девяносто три тысячи человек, насчитывает в своем аппарате двенадцать тысяч двести шестьдесят девять служащих, — то есть один служащий приходится на восемьдесят одного индейца. Городским планированием занимаются двенадцать ведомств, вопросом социального обеспечения, которого в сущности нет, — двадцать восемь, лесоводством — четырнадцать, минеральными ресурсами страны — двадцать пять, статистикой — шестьдесят пять государственных ведомств.
Капитализм не превращается в социализм, несмотря на то, что на свете существуют капиталисты-социалисты типа Эттли…
Наступил день заключительного пленарного заседания конгресса. В центре внимания — выступления профессора Шумана и советского делегата Фадеева. Пытаясь вскрыть причины нынешнего состояния американо-советских отношений, Шуман верно отмечает, что в США стало модным обсуждать вопрос о том, когда, где и какими способами должна быть выиграна третья мировая война. Он отмечает, что внутренняя политика США приводит ко все большему нарушению демократических свобод, и ратует за создание всемирного правительства. Впрочем, он считает при этом, что в СССР тоже есть очаги войны.
