Собрание сочинений. Том 2. Стихотворения - [24]

И во сне даже видится,

Прижму ее к сердцу,

Она не обидится!

Тамань и Темрюк,

Сотни лодок нагруженных.

А сколько там рук

Рабочих, натруженных.

Смеется рыбак:

— Вот какой я! Описывай!

Наш край понемногу

Становится рисовый.

Арбузы с бахчи

Сами катятся под ноги,

Чтоб вы, москвичи,

Нагнулись и подняли!

И рыба, и рис,

И вино распрекрасное.

Вставай и трудись,

Солнце на небе ясное!

1971

Робот

Робот ко мне постучался:

— Не спишь?

Встал я. Прислушался.

Мертвая тишь.

Спят во дворе певуны-петухи,

Спят непробудно на полках стихи.

Желтый подсолнух дрыхнет, как дед,

Будто его в огороде и нет.

— Что тебе, робот?

— Работу ищу,

Хочешь — стихи за тебя попишу?

Ты уж поспи, ну а я потружусь,

Я на любую работу гожусь.

Дал я бумагу ему, карандаш,

В шутку еще сотворил «отче наш».

Лег я в постель, с огорченьем вздохнул:

— Горюшко! Робот к искусству примкнул. —

Заполошились в селе петухи,

Робот стучится: — Готовы стихи. —

Рукопись взял я, не верю глазам.

Робот скандировать стал по складам:

    — Спит кол-хоз,

    Ле-жит на-воз,

    От-ды-ха-ет

    Пес Бар-бос.

    Ла-я нет,

    Ти-ши-на,

    Сель-со-вет,

    Даль яс-на!

— Знаешь что, Робот, подавай в Союз писателей.—

Подал. Приняли!

1971

Дождь в Киеве

Л. Шевченко

Откуда? Из какой республики

Напал на Киев дождь июля?

Он вызвал панику у публики,

И дам и девушек целуя.

Он всем решительно скомандовал:

— Раскрыть зонты! Поднять их выше!

А нет зонтов — скорей в парадные,

Под непредвиденные крыши!

Дождь говорил: — Мои родимые,

Я разве плохо поступаю?

Я вас крещу, как при Владимире,

В купели киевской купаю!

Я — ваше вечное причастие,

По древности седой поминки…—

…А сам спешит, спешит с Крещатика

К бульвару Леси Украинки.

Плывут домов седые контуры,

Как фантастические рыбы.

А дождь берет перстами тонкими

Аккорды, словно он — Ван Клиберн.

Деревья стали ветру кланяться,

А с листьев смыта пыль и копоть.

Машинам, как мальчишкам, нравится

Резиною по лужам шлепать.

Но вот над звонницей Софийскою,

Как ангел в голубой одежде,

Вдруг небо безупречно чистое!

И нет дождя. И все как прежде.

И Киев вдохновенно молод.

В нем чудо-женщины и дети.

Он — удивительнейший город.

Не первый он, но и не третий!

20 июля 1971 г.

Баллада о храбрости

Т. А.

Шел я ночью с поезда

Сквозь лесную тьму.

Было очень боязно,

Страшно одному.

Птицы полусонные

Издавали крик.

Месяц в тучи темные

Прятал ясный лик.

Кто-то в темном хворосте

Громко затрещал,

Я тотчас от робости

Чуть не закричал.

Сердце птицей раненой

Бьет в груди моей.

Милый мой, проваливай,

Уходи скорей!

Я гляжу с опаскою,

Лезу по кустам,

Руки, брюки пачкаю,

Рву их тут и там.

Стал смелеть нечаянно,

Хватит отступать,

Говорю отчаянно:

— Надо наступать!

Как скобой железною

Я к земле прибит.

Я кричу над бездною:

— Выходи, бандит!

Сам открыл для подвига

Острый-острый нож.

Храбро глянул под ноги,

Вижу — ходит еж!

Словно в доску дедушка,

Ту-ту-ту — стучит,

Говорю: — Соседушка,

Здравствуй! — Он молчит.

Спрашиваю: — Колешься? —

Иглы поднял еж.—

Это как ты по лесу

Не боясь идешь?

Еж подергал мордочкой,

Весело чихнул

И своей походочкой

В сторону махнул.

Не оставил адреса,

Скрылся он во тьме.

Еж — а чувство храбрости

Разбудил во мне!

1971

Люди! Я к вам!

Люди! Откройте! Я к вам на минутку,

Раненько-раненько, по первопутку,

По непомятому снегу пришел,

— Как поживаете? — Хорошо!

Люди! Я к вам! Мне без вас не поется,

Как снегирю, что попал в западню.

Если с народом поэт расстается,

Камнем идет он к замшелому дну.

Люди! Я к вам! Над широкою Обью

Стонут лебедки, кричат поезда.

Бьет по брезенту обкатанной дробью

Дождик, и песни поет борозда.

Крепнет налившийся стебель пшеницы,

Травы растут, зеленеют луга.

А над знакомой сибирской станицей

Встала большая цветная дуга.

Люди! Я с вами в Сургуте, в Тюмени,

На Самотлоре, на Сосьве, где нефть.

— Что у вас там на столе-то? — Пельмени!

— Дайте попробовать! — Пробуй и ешь!

Люди! Я с вами! Я ваш до кровинки,

Нет в этом позы и жалких прикрас.

Вот оно сердце, в нем две половинки,

Обе работают только на вас!

1971

Поэзия Некрасова

Поэзия Некрасова

Правдивая, прекрасная.

Она, как песня русская,

Веселая и грустная.

Она набатно-вольная,

Призывно-колокольная,

Льняная и пеньковая,

Простая, мужиковая,

Проселочная, дальняя.

Как Стенькины кораблики,

Она нам всем свидание

Назначила в Карабихе.

Она пошла из Грешнева

С котомкою холщовою,

Сказав во имя Вечного:

— Посторонитесь, щеголи!

Я не на вечер свадебный,

Я не в семью дворянскую,

Мне поскорее надобно

На полосу крестьянскую! —

Она пленила Левина,

Любовь ей! Слава! Почести!

В ней так просторно, зелено,

Что уходить не хочется..

1971 г.

Карабиха

Баллада греха

Земля сорок первого года

Горела,

Любовь сорок первого года

Вдовела!

. . . . . . . . . . . . .

Я призван, острижен,

Я числюсь солдатом,

Я сплю не с женою,

Я сплю с автоматом.

Паек мой — «блондинка».

Так звали мы кашу.

Она выручала

Всю армию нашу.

Горох-барабанщик,

С гороха нас пучит.

Такая еда

Никогда не наскучит.

Веселое время!

Портянки, обмотки,

Всесильная молодость!

Мы одногодки.

Я помню сибирский

Глухой полустанок.

Ночь. В баню ведут,

Только мы не устали.

Предбанник, где мы раздевались,

Был темен,

Кудлатая пакля

Торчала из бревен.

Я стал раздеваться,

Гляжу и не верю,

Из мрака сияет

Лицо над шинелью.

Все ближе, все ближе,

А губы открыты,

А кудри

На левую сторону сбиты.

А шапка-ушанка