Собрание сочинений, том 14 - [283]

. Но чего я ждал специально в данном случае — это, по крайней мере, common fairness {обыкновенной справедливости. Ред.}, в которой не решится отказать ни одна английская газета, какого бы направления она ни была.

«Особая признательность» и «благодарность» проявились в следующем:

1) Мое первое заявление не было напечатано {См. настоящий том, стр. 693–696. Ред.}. Вместо него было напечатано наглое заявление Блинда вместе с двумя ложными свидетельскими показаниями, полученными путем conspiracy {тайного сговора. Ред.}. Гамбургская «Reform» напечатала мое заявление немедленно.

2) Мне пришлось прибегнуть к douce violence {известному давлению. Ред.}, чтобы добиться помещения моего ответного заявления против Блинда {См. настоящий том, стр. 697–698. Ред.}.

При этом, вопреки моему законному требованию, оно не появилось там же, где были помещены нападки Блинда, то есть в основном выпуске газеты.

3) Аугсбургская «Allgemeine Zeitung» помещает второе заявление Блинда, в котором он имеет наглость называть мои слова явной ложью и опять ссылаться на два свидетельских показания, Вие и Холлингера, которые представляют собой уголовно наказуемые деяния. Газета заявляет, что считает вопрос исчерпанным и лишает меня возможности ответить.

4) 6 февраля я посылаю в аугсбургскую «Allgemeine Zeitung» свое последнее заявление вместе с циркуляром на английском языке {См. настоящий том, стр. 699–702. Ред.}. Достопочтенная редакция откладывает мое заявление в сторону и вместо этого печатает заявление Блинда, которое было написано лишь в результате появления моего циркуляра. Газета, правда, поостереглась перепечатать billet doux {любовное послание. Ред.}, которое приложил этот великий дипломат. Далее, она печатает заявление Бискампа, датированное тремя днями позже моего (а именно: Лондон, 9. февраля). Наконец, после того, как газета убедилась, что мое заявление давно напечатано в «Kolnische Zeitung», «Volks-Zeitung» и т. д., она решилась напечатать его, но… при этом любезно взяла на себя смелость подвергнуть меня цензуре и внести в него произвольные изменения. В 1842–1843 гг. я подвергался в Кёльне двойной королевско-прусской цензуре[617], но никогда не предполагал, что в 1860 г. мне еще придется попасть под цензуру г-на д-ра Кольба и К°.

Я считаю совершенно бесполезным характеризовать более подробно подобное поведение.

К. Маркс

Впервые опубликовано на русском языке в Сочинениях К. Маркса и Ф. Энгельса, т. XXV, 1934 г.

Печатается по рукописи

Перевод с немецкого

К. МАРКС ЗАЯВЛЕНИЕ В РЕДАКЦИИ ГАЗЕТ «FREISCHUTZ» И «REFORM» [618]

По поводу излияний г-на Эдуарда Мейена в №№ 17–21 «Freischutz» достаточно сообщить следующее:

Процесса о клевете, который я веду против берлинской «National-Zeitung», будет вполне достаточно для судебного освещения брошюры Фогта. Его сообщник Эдуард Мейен не может претендовать на подобную же честь. Все, что я могу сделать для Эдуарда Мейена, это отвести г-ну Эдуарду Мейену соответствующее его размерам место в брошюре, которая выйдет по окончании судебного процесса.

Карл Маркс

Манчестер, 28 февраля 1860 г.

Напечатано в газете «Reform» № 29, 7 марта 1860 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

К. МАРКС ЗАЯВЛЕНИЕ В РЕДАКЦИИ «ALLGEMEINE ZEITUNG» И ДРУГИХ НЕМЕЦКИХ ГАЗЕТ [619]

Редакция «Allgemeine Zeitung» любезно опубликовала в начале февраля 1860 г. мое заявление, начинавшееся следующими словами:

«Настоящим заявляю, что мною сделаны подготовительные шаги для привлечения к суду берлинской «National-Zeitung» по обвинению ее в клевете за передовые статьи в №№ 37 и 41 по поводу брошюры Фогта «Мой процесс против «Allgemeine Zeitung»». Фогту я отвечу в печати позднее» {См. настоящий том, стр. 701. Ред.}.

В феврале 1860 г. я возбудил в Берлине дело о клевете против ответственного редактора «National-Zeifcung» Ф. Цабеля. Мой адвокат, г-н юстицрат Вебер, выбрал сначала путь уголовного преследования. Постановлением от 18 апреля 1860 г. прокурор отказался от «вмешательства» против Ф. Цабеля, так как отсутствие публичного интереса не давало якобы для этого повода. 26 апреля 1860 г. его отказ был подтвержден обер-прокурором.

Тогда мой адвокат возбудил дело в гражданском порядке. Королевский городской суд постановлением от 8 июня 1860 г. отказал мне в иске, так как действительно оскорбительные для чести «заявления и утверждения» Ф. Цабеля состоят будто бы из простых цитат других лиц; к тому же в них нет «намерения оскорбить». Королевский апелляционный суд объявил со своей стороны постановлением от 11 июля 1860 г., что форма цитат иичего-де не изменяет в вопросе о наказуемости статей, но что содержащиеся в них оскорбительные для чести места не относятся к моей «особе». Кроме того, «в данном случае» «нельзя предположить» намерения оскорбить. Королевский апелляционный суд подтвердил таким образом постановление городского суда, отказывающее мне в праве иска. Королевский верховный суд постановлением от 5 октября 1860 г., полученным мною 23 октября с. г., нашел, что «в данном случае» никакой «юридической ошибки» со стороны королевского апелляционного суда не «усматривается».