Собрание сочинений, том 1. Белый вождь. Квартеронка - [49]

Это, вне всякого сомнения, означало, что они могут напасть на любую часть поселения. Потом прошел новый слух, еще более серьезный: индейцы напали на нескольких пастухов на плоскогорье, совсем близко от города; пастухам удалось спастись, но собаки их были убиты, а отары овец угнаны в горы надежную крепость грабителей.

На сей раз вести были более определенные. Напали индейцы из племени юта, из отряда, который охотился к востоку от реки Пекос. Очевидно, перед тем как возвратиться домой, к верховьям Дель Норте, они решили совершить этот набег, суливший им немалые богатства. Пастухи ясно видели их и по боевой раскраске сразу узнали ютов.

Что на пастухов напали именно юты, было довольно правдоподобно. Совсем недавно они же совершили набег на поселения, расположенные в цветущей долине реки Таос. Юты прослышали о богатствах Сан-Ильдефонсо, вот почему они и напали. А команчи и апачи были в мире с Сан-Ильдефонсо и уже несколько лет ограничивались тем, что опустошали провинции Коагуила и Чиуауа. Жители Сан-Ильдефонсо не давали этим племенам никакого повода нарушить мир, да и индейцы ничем не обнаруживали каких-либо враждебных намерений.

В ночь после того, как похитили овец, был совершен более крупный грабеж. Это случилось уже в самом поселении. Со скотоводческой фермы, расположенной в нижнем конце долины, угнали большое стадо рогатого скота. Пастухи видели, как индейцы угоняют скот, но, испугавшись, были рады унести ноги и спрятались на ферме.

Не было совершено еще ни одного убийства, но лишь потому, что грабителям никто не сопротивлялся. И на дома индейцы еще не нападали. Быть может, то был лишь небольшой отряд, но как знать – к нему могут присоединиться другие, и тогда они, пожалуй, отважатся на более дерзкие и опасные действия.

И жителей долины и горожан охватило волнение. Всюду царил ужас. Те, кто жил в ранчо, стоявших на отлете, на ночь покидали свои жилища и искали приюта в городе или в крупных асиендах. С наступлением темноты ворота асиенд запирались, до самого утра по плоской крыше – асотее – расхаживали караульные. Великий страх объял жителей; он был особенно силен потому, что нападение индейцев оказалось полной неожиданностью – ведь долгое время с ними поддерживались хорошие отношения.

Неудивительно, что людьми овладела тревога. У них были все основания для этого. Они прекрасно знали, что жестокость диких воинов во время набега не знает предела: индейцы убивают всех мужчин, щадят одних только молодых женщин, но лишь для того, чтобы увести их с собою и превратить в жалких, несчастных пленниц. Жители Сан-Ильдефонсо хорошо знали все это – ведь в то самое время тысячи их землячек, навсегда потерянных для своих родных и друзей, томились в плену у диких индейцев. Неудивительно, что всюду царили смятение и ужас.

Комендант, по-видимому, был все время настороже. Во главе своих улан он рыскал по окрестностям и делал даже вылазки в горы. Ночью из конца в конец долины разъезжали патрули. Населению было предложено, если нападут индейцы, забаррикадировать двери и не выходить из домов. И все восхищались рвением и энергией своих защитников.

С каждым днем росла слава коменданта. Впервые ему представилась подлинно блестящая возможность показать всем, какой он храбрец, – ведь с тех пор, как он прибыл сюда, индейцы еще ни разу не нападали на Сан-Ильдефонсо. Во времена его предшественника индейцы появлялись здесь несколько раз, и всем памятно, что в этих случаях, вместо того, чтобы преследовать «варваров», войска отсиживались в крепости до тех пор, пока враг не скрывался, угнав из долины весь оказавшийся под рукой скот.

Нет, новый комендант действует совсем иначе. Что за храбрый офицер этот полковник Вискарра!

Волнение продолжалось несколько дней. Но так как до сих пор индейцы никого не убили, не похитили ни одной женщины и появлялись только ночью, все решили, что, по-видимому, их тут слишком мало, просто какая-нибудь небольшая кучка грабителей. В противном случае они бы уже давно осмелились показаться среди бела дня и вообще причинили бы гораздо больше вреда.

Все это время мать и сестра охотника на бизонов жили, никем не охраняемые, в своем уединенном ранчо, и притом во всей долине вряд ли можно было бы найти семью, которая меньше боялась бы индейцев. На то были причины. Во-первых, сама жизнь научила их почти не обращать внимание на опасность, которая приводила в ужас их менее отважных соседей. Во-вторых, индейцы, как видно, стремились захватить побольше добра, и их вряд ли могла соблазнить такая бедная хижина. Чуть выше по долине немало богатых ранчо. Нет, вряд ли индейцы нападут на таких бедняков.

Имелось и еще одно важное основание для такой уверенности – это было нечто вроде семейной тайны. Карлос торговал со всеми соседними племенами, был известен индейцам и поддерживал дружбу почти со всеми их вождями. И индейцы хорошо относились к нему: ведь он был американец. А их отношение к американцам в то время и еще много времени спустя было таково, что даже совсем малолюдные партии американских трапперов или торговцев, ничего не опасаясь, проходили по землям апачей и команчей, тогда как эти же самые апачи и команчи постоянно нападали на огромные мексиканские караваны и грабили их без пощады. Лишь много времени спустя эти племена люто возненавидели и саксов, и виноваты в этом были сами белые, которые не раз проявляли варварскую жестокость по отношению к индейцам.