Собрание сочинений. Т. 5. Буря. Рассказы - [150]

В такие дни отец никогда не выходил в море, а Соколику и Минке некого было ожидать на берегу залива.

Но однажды все случилось по-иному. Предобеденное время не предвещало ничего плохого — небо было чистое, а море спокойное, только где-то на горизонте постепенно вырастало перистое облачко… К отцу пришел его товарищ, и они решили, что не вредно бы поставить в море сети, которые вчера развесили для просушки. Можно было ожидать хорошего улова — ночью другие рыбаки привезли порядочно корюшки.

Оба рыбака сняли с шестов сети, отыскали якоря и все это отнесли в лодку.

Перед уходом в море отец отвел Соколика домой, отрезал от каравая большой ломоть хлеба, намазал его маслом и положил в кухонный шкафчик.

— Если тебе захочется кушать, откроешь шкафчик и возьмешь, — сказал он. — А пока поиграй с Минкой и не ходи на берег. Я скоро вернусь.

Отец ушел. Соколик еще долго глядел в окно; он видел, как лодка отошла от берега и постепенно становилась все меньше и меньше, пока не исчезла из виду совсем. Дольше смотреть в окно не было интереса. Тогда Соколик разыскал веревочку с привязанным лоскутком и начал заигрывать со своим четвероногим другом.

— Лови, Минка, лови! Поиграем немножко, а потом побежим на берег встречать отца.

Оба так расшалились, что не заметили, как прошло время, — только усталость прекратила игру. Соколик залез в кресло и посмотрел на море — может быть, отец уже возвращается. Но лодки не было видно. Пока они играли, море стало темно-свинцовым. Огромные волны с седыми гребнями с разбегу налетали на берег. Ветер со свистом и шуршанием срывал с дюн песок и низко пригибал к земле покалеченные штормами низкорослые сосенки. Казалось, их раскачивает и гнет чья-то невидимая рука. Соколик знал — если так качаются деревья, это нехороший признак. Отец в таких случаях всегда говорил: «Крепчает погода, быть буре — рыбакам сидеть на печи». Соколик знал, что рыбаки, застигнутые штормами в море, торопятся вернуться обратно. Значит, отец скоро будет дома.

Но лодка все не возвращалась. Спускались сумерки. На горизонте нельзя уже было различить, где кончается море и начинается небо. Ветер все усиливался, и от его порывов содрогалась крыша домика. Теперь-то отцу пора бы вернуться, непонятно только, почему он так медлит?..

Соколик нахлобучил на голову шапку и, как был в одной рубашонке, без пальтишка вышел из дому. Минка, не ожидая приглашения, побежал следом. Он тоже знал, что хозяину пора вернуться и угостить его свежей рыбкой.

Идти к берегу было очень трудно; ветер дул прямо в лицо и чуть ли не валил с ног. Отцовской лодки ни на берегу, ни в море не было. Собственно говоря, в море трудно было что-либо различить. Разбушевавшийся водный простор был темен и мрачен. Но отца все-таки надо было ожидать — он мог вернуться каждую минуту, иначе что ему делать в море? Если бы он отправился на дальний лов, то непременно отвел бы Соколика в поселок к тете Ане. Значит, он должен вернуться сегодня.

Соколик присел на скамейку с сетями и стал ждать. Солнце уже давно скрылось, и в просветах между облаков кое-где зажглись бледные звезды. Наступила ранняя осенняя ночь, а Соколик все еще сидел на скамейке и неотрывно смотрел в море, которое в темноте казалось чернее смолы. Он прислушивался, не раздастся ли плеск весел, но на это трудно было рассчитывать — уж слишком силен вой ветра и грохот прибоя.

Соколику не хотелось возвращаться домой — ведь там тоже темно, а зажечь лампу некому. Сам он был еще слишком мал для такого дела.

Тихо, как бы спрашивая, мяукнул Минка и прижался пушистым боком к ногам Соколика. Потом он мяукнул еще раз и, не дождавшись ответа, тихо побрел к домику. Минке надоело так долго ждать. «Ну и пусть уходит, — подумал Соколик, — за это он не получит рыбы…» Нет, он будет ждать, пока вернется отец. Ведь отец возьмет его на руки и понесет домой. Но почему он все-таки не возвращается? Может быть, отец отправился далеко, за край моря, и хочет узнать, что там есть? Вот тогда, вернувшись, он рассказал бы много интересного. Соколику тоже очень хотелось посмотреть, что делается там, где сходятся море с небом. Как жаль, что он такой маленький и надо долго ждать, пока вырастут крылья…

В ночной темноте с диким свистом завывает ветер, грозно ревет и стонет разбушевавшееся море, за дюнами, на отшибе, стоит маленький домик — темный и холодный.

Никто не приходит звать Соколика домой, да и звать некому. Он сидит и сидит, пряча одеревеневшие от холода ножки под сети, и терпеливо ждет.

1937

Капитан Силис © Перевод М. Михалева

Это произошло за несколько лет до первой мировой войны, когда рижские пароходы еще ходили под русским флагом и капитанами на многих русских кораблях были латыши. Их всюду считали прекрасными моряками; такими они и были на самом деле. Только о капитане Силисе моряки не сходились во мнениях. Владельцы некоторых пароходных компаний ценили его, но не говорили, за что; моряки же, которым доводилось плавать вместе с Силисом, не были столь скрытны, но у них не находилось доброго слова для своего бывшего капитана, и немногие из них соглашались еще раз плавать под его командованием. Исключение составлял лишь первый механик Пурэн. Каждый раз, когда Силис переходил на другой корабль, за ним следовал и Пурэн; и там, где эти двое бывали вместе, всегда можно было ожидать чего-нибудь неладного.