Собор без крестов - 2 - [11]

Продираясь сквозь их строй к ресторану, Стокоз обра­тил внимание на девочку-малолетку, которая делала отча­янные попытки встать в общий ряд путан, но ее сил оказы­валось недостаточно, чтобы занять в нем видное место.

Изменив направление движения, Стокоз, приблизившись к девочке, для чего ему пришлось пробиться сквозь строй профессионалок, с интересом и удивлением спросил ее:

— Тебе сколько лет, девочка?

—  Пятнадцать!.. — не очень уверенно сфантазировала она.

—  Если будешь врать и говорить мне неправду, то у нас с тобой разговора не получится. Говори точно, сколько тебе лет?

—  Тринадцать...

—  Что ты тут делаешь?

— Дяденька, возьмите меня с собой в ресторан, — с мольбой в голосе попросила она.

—  Зачем?

—  Я там и в другом месте буду делать все, что вы мне прикажете, но только за деньги!

—  И давно ты таким промыслом занимаешься?

—  Сегодня второй раз.

—  Я сейчас вот возьму тебя, отвезу в милицию, а там милиционеры вызовут твою маму и она ремнем вправит тебе мозги в дурную голову, научит как и чем надо правиль­но зарабатывать деньги!..

— Она знает, чем я тут буду заниматься, — удивила де­вочка его своим сообщением.

—  Такая маленькая, а так врать научилась!

—   Не вру я ни капельки! Мама сама меня сюда посла­ла.

Как ни был развращен женщинами Стокоз, но вид ре­бенка на панели покоробил его, а то, что она пришла сюда по указке матери, совсем его возмутило. К тому же девочка на вид была не старше одиннадцати лет, просто набор кос­тей, обтянутых кожей. Даже для него такая потеря нравствен­ности матерью этого ребенка оказалась выше понимания.

—  Как тебя зовут?

— Лариса!

—  Иди, Лариса, вон к той красной красивой машине, я сейчас подойду к тебе. Договорились?

— Да! — повеселев, отправляясь к «жигулям», ответила ему девочка, довольная тем, что для нее нашелся такой до­рогой клиент.

Передав друзьям, чтобы они отдыхали и делали заказ за его счет, пообещав присоединиться к ним минут через тридцать, Стокоз вместе с водителем Серым и телохрани­телем Варшавянином, имевшим такую кличку только по­тому, что по национальности был поляком, он вернулся к своей машине.

Усадив девочку рядом с собой, Стокоз ласково спро­сил ее:

—   Куда, Лариса, поедем — в милицию или к тебе до­мой?

—  Я в милицию боюсь ехать, — испуганно воскликну­ла она.

—  Тогда поедем к вам домой. Я дам тебе денег и остав­лю с мамой.

Такое предложение девочку вполне устраивало, а поэ­тому она не раздумывая произнесла:

—  Поехали! — и сразу сообщила Серому, на какой ули­це ему нужно будет остановиться.

В минуту откровения она призналась Стокозу:

— А я ночью так боюсь ходить!..

—  А кого ты боишься? — для поддержания разговора поинтересовался Стокоз.

—  Кошек, собак, людей.

Стокоз понимал, почему девочка боится собак и лю­дей, но почему она боится кошек, до его сознания не до­шло.

— А почему ты кошек боишься?

—  Они кричат, как вампиры, — просветила она его.

Лариса с матерью жила в двухкомнатной квартире.

Матери ее было не больше сорока лет. Женщина с вполне миловидным лицом совсем не следила за собой, внешний вид у нее был запущенный и не ухоженный, к тому же она злоупотребляла спиртным.

Когда женщина на звонок дочери открыла дверь, в ко-

торую за девочкой ввалилось в комнату трое мужчин, мать сердито отчитала Ларису:

—  Я же тебе говорила, чтобы домой к нам своих хаха­лей не водила!

— Они сами так захотели, — оправдывалась дочь,

Не желая слушать болтовню распущенной женщины, Стокоз, обращаясь к Серому, потребовал:

—  Возьми девочку, пройди с нею на кухню и посидите там.

После этого Стокоз, грубо толкнув женщину в мягкое плечо, прошел в зал. Там Варшавянин молча ударил ее но­гой по ягодице. Упавшая на пол женщина собралась кри­чать, но Варшавянин бросил ей на лицо подушку и на не­сколько секунд придавил к голове. Все было сделано с та­кой отработанностью и последовательностью, что его «лас­ки» не успели вызвать у женщины даже крика ужаса и стра­ха. Отняв от ее лица подушку, дав возможность передохнуть, он наложил ей на рот широкий клейкий пластырь, связал руки и усадил напротив Стокоза.

—  Запомни, стерва, если ты его не поймешь и он мне прикажет, то я с удовольствием откручу твою дурную голо­ву, — сердито и вполне убедительно заявил женщине Вар­шавянин.

Подойдя к ней, Стокоз начал говорить:

—   Как тебя, пьяную скотиняку, зовут, я даже не желаю знать. Тебя матерью даже нельзя назвать! Ты родную дочь вышвырнула ночью на улицу зарабатывать детским телом бабки тебе на выпивон. Сука, она же еще даже не созрела для такой грязной работы! Тебя в школе, по-видимому, пло­хо учили, если до тебя такая прописная истина не дошла. И моя говорильня тоже может до тебя не дойти. Поэтому я счел своим долгом убедить тебя доходчиво и понятно. — Обернувшись к Варшавянину, он потребовал: — Сними ре­мень и дай ей по сраке десять горяченьких!

По тому, как Варшавянин старательно исполнял его приказ, не трудно было догадаться, что его мнение о необ­ходимости такого наказания полностью совпадало с мнением Стокоза.

Женщина под ударами Варшавянина каталась у них в ногах, оставляя на полу мокрые пятна.

—   Уссалась, стерва! — довольный проделанной рабо­той, заметил Варшавянин.