Соблазняющий разум - [44]

Мужчины в основном не так разборчивы в краткосрочных отношениях, как женщины. Вступая в мимолетную связь, они почти ничего не теряют: это никак не мешает им применять свои сексуальные возможности в других местах. Но когда дело доходит до средне- и долгосрочных отношений, мужчины становятся гораздо избирательнее, поскольку цена таких отношений для них значительно возрастает. Находясь в длительной связи с одной женщиной, мужчине очень трудно поддерживать постоянный сексуальный контакт с другой. Он просто не сможет уделять все свое внимание обеим, и ему придется сделать выбор – выбор сексуального партнера.

Эволюционные психологи – например, Дуг Кенрик – убедительно доказывают, что когда дело доходит до выбора партнера на долгий срок, избирательность и мужчин, и женщин возрастает примерно до одного уровня. Кроме того, они ищут в партнере одни и те же качества. Кенрик выяснил, что в случае связи на одну ночь интеллект партнера заботит женщин больше, чем мужчин, но требования к интеллекту потенциального супруга у них одинаково высоки. В случае “серьезных намерений” представители обоих полов предъявляют более строгие требования к партнеру по всем пунктам, относящимся к сексуальной привлекательности. Для большинства пар серьезные намерения означают рождение детей в перспективе. Половой отбор работает за счет выбора партнеров не для разового секса, а для заведения потомства.

Женщины быстро усваивают разницу между серьезными намерениями мужчин и их готовностью к краткосрочной близости. Любая знает, что партнера для секса найти легко, а жениха – трудно. Обычно мужчины совершают выбор партнера не в тот момент, когда решают с кем-то переспать, а когда решают вступить в длительные отношения. Поэтому конкуренция среди женщин обычно идет за формирование прочных союзов с желанными мужчинами, а не за совокупление с максимальным числом партнеров. Даже в полигинных обществах мужчины располагают не бесконечным количеством времени и энергии, а значит, в их интересах серьезно подходить к выбору женщин для длительных отношений.

Вероятнее всего, на поздних этапах человеческой эволюции большинство детей рождалось в долгосрочных союзах. (По меркам приматов долгосрочный союз – это по меньшей мере несколько месяцев регулярного спаривания.) При выборе долговременных партнеров наши предки стали очень разборчивыми вне зависимости от пола. Эта разборчивость и стала движущей силой полового отбора, в основе которого лежала конкуренция не за совокупление, а за размножение. Скрытая овуляция наших праматерей разорвала прямую связь между единичными половыми актами и эффективностью репродукции. Если люди размножались главным образом в длительных союзах, заключаемых в результате взаимного выбора, это означает, что половой отбор у нашего вида шел по большей части благодаря взаимному выбору, а не исключительно женскому.

Взаимный выбор способствует одинаковому развитию способностей к ухаживанию у разных полов. Если бы женщины и мужчины стали в равной степени разборчивы в выборе партнеров для долгосрочных отношений, в которых рождалось бы большинство детей, половой отбор действовал бы на оба пола с равной силой. Тогда их умственные способности, необходимые для соблазнения партнера, должны были бы развиться в одинаковой мере – как и умственные способности, необходимые для выбора партнера.

На первый взгляд кажется, что идея взаимного выбора решает проблемы теории убегающего мозга. Она объясняет одинаковый размер мозга и равный уровень интеллекта у мужчин и женщин, чего простая модель убегания объяснить не может. Загвоздка в том, что взаимный выбор не вписывается в классическую модель убегающего полового отбора, в основе которого лежит высокая избирательность одного пола и высокая конкуренция внутри другого. Убегание происходит благодаря межполовой асимметрии. Если половой отбор у людей осуществлялся главным образом за счет взаимного, симметричного выбора партнеров для относительно долгих союзов, то модель убегания не подходит для объяснения эволюции человеческого разума.

Оценка теории убегающего мозга

Если допускать, что половой отбор сыграл определенную роль в эволюции человеческого разума, очень важно понимать, как работает убегание – даже если теория убегающего мозга сама по себе неверна. Дело в том, что убегающий половой отбор распространен очень широко. В любой популяции, где особи не строго моногамны и выбирают партнеров не случайным образом, рано или поздно запустится убегание в сторону развития тех или иных признаков. Можно сказать, что убегание свойственно половому отбору. Подобно конвекции под поверхностью Солнца, оно постоянно бурлит, смешивая украшения и предпочтения, и лишь иногда выстреливает в случайном направлении, как солнечная вспышка. У любого вида с половым размножением и выбором партнера убегание, скорее всего, запускалось неоднократно.

Теория убегающего мозга предполагает, что бо́льшая часть наших уникальных умственных способностей развилась в результате обычного убегающего полового отбора. У этой теории много плюсов, но она, как мы убедились, имеет пару критических недостатков. Убегающий половой отбор хорошо объясняет ярко выраженные, ошеломляющие, дорогостоящие признаки – признаки, привлекательные для противоположного пола и почти не приносящие явной пользы для выживания. Кажется, что некоторые из самых загадочных завоеваний человеческого разума – язык изобразительного искусства, музыки, поэзии, религиозные верования и политические взгляды, креативность и доброта – вполне соответствуют этим критериям. Убегание особенно хорошо объясняет эволюционную непредсказуемость, выражающуюся в том, что у одного вида признак достигает экстремальной выраженности, а у другого, близкородственного, не развивается вообще. Многие из самых интересных умственных способностей человека не проявляются у других обезьян, а археологические данные не позволяют их выявить у большей части предковых гоминид. Одно из условий убегания – полигиния, и периоды открытой умеренной полигинии были в истории практически любой человеческой культуры. Убегание происходит очень быстро. Палеонтологические данные свидетельствуют о нескольких скачкообразных эпизодах увеличения человеческого мозга, которые перемежались долгими периодами относительного стазиса. Эти эпизоды как раз таки сильно напоминают серию убеганий.