Соблазняющий разум - [37]

Почему убеганием нельзя в полной мере объяснить происхождение человеческого ума

На первый взгляд кажется, что скорость и творческий потенциал процесса убегания – именно то, что нужно для объяснения эволюции человеческого разума. Объем мозга наших предков увеличился в три раза всего за два миллиона лет. С точки зрения макроэволюции это очень быстро – гораздо быстрее, чем в любой другой линии. Музыка, изобразительное искусство, язык, юмор, интеллект – все появилось в этот период взрывного роста. В геологических масштабах наш ум развился стремительнее, чем свечение от ядерного взрыва в масштабах человеческих.

Однако понятие скорости в эволюции относительно. На самом деле развитие нашего разума шло слишком медленно, чтобы его можно было объяснить единственным эпизодом убегания. Два миллиона лет – все-таки очень долгий срок; за это время даже у таких медленно размножающихся обезьян, как мы, успевает смениться 100 тысяч поколений. За весь этот срок масса нашего мозгового вещества увеличилась почти на килограмм, то есть мозг прибавлял примерно по одной сотой грамма за поколение. Убегание, будь оно устойчивым и продолжительным, действовало бы гораздо мощнее. Если предположить, что наследуемость и изменчивость размеров мозга умеренны, убегание увеличивало бы массу мозга, по моим подсчетам, как минимум на один грамм за каждое поколение. Причем эта грубая оценка предполагала самое слабое давление полового отбора из отмеченных у других видов в дикой природе. Если эта оценка верна, тогда единственный случай устойчивого убегания обеспечил бы в 100 раз более быстрое развитие мозга, чем наблюдалось в нашей эволюции. Размер мозга утроился бы за 20 тысяч лет, а не за два миллиона.

Как прямоточный воздушно-реактивный двигатель, убегающий половой отбор стремится развить скорее максимальную, чем минимальную скорость. Он просто не может идти медленно. Это одна из причин, почему простое убегание плохо объясняет эволюцию человеческого мозга. По сравнению со сверхзвуковой скоростью убегания, эволюция нашего мозга – это послеобеденная прогулка по парку воскресным днем. Если “скоростной” аргумент подрывает теорию убегающего мозга, то он подрывает и все остальные теории, в основе которых лежит идея положительной обратной связи. Процессы, которыми пытались объяснить происхождение разума Уилсон, Докинз, Хамфри, Уайтен и Александер, тоже идут слишком быстро.

Проблема скорости решается, если предположить, что эволюция человеческого мозга, как эволюция практически всего, шла рывками, с непостоянной скоростью. Были короткие периоды относительно быстрого развития, когда факторы давления отбора направляли его в определенную сторону, и были длинные периоды покоя, когда отбор лишь поддерживал текущее состояние, отсеивая мутации. Судя по ископаемым находкам, мозг увеличивался несколькими стремительными рывками. Переход от 450-граммового мозга австралопитека к 600-граммовому мозгу Homo habilis был одним из таких рывков (хотя Homo habilis уже не считается нашим прямым предком). Итогом другого рывка 1,7 миллиона лет назад стал 800-граммовый мозг раннего Homo erectus. Еще несколько рывков, вероятно, произошло в течение следующего миллиона лет. Благодаря очередному рывку появился 1200-граммовый мозг архаичного Homo sapiens, а в результате последнего, примерно 100 тысяч лет назад, мозг набрал современные 1300 граммов. Каждый рывок кажется очень быстрым в масштабе геологического времени, однако за один такой период успевали смениться сотни и тысячи поколений – этого более чем достаточно для формирования признаков под давлением стандартных факторов отбора. Пока у нас недостаточно палеонтологических данных, чтобы сказать, что лежало в основе этих преобразований – стремительный процесс, подобный убеганию, или же обыкновенный отбор на выживание.

Итак, что мы имеем? Единственный эпизод убегания не может объяснить два миллиона лет эволюции человеческого мозга, потому что такой процесс был бы слишком быстрым и кратковременным. Взамен мы можем предположить, что это был многошаговый процесс, где каждый этап взрывного увеличения мозга был связан с отдельным эпизодом убегания. Правда, возникает вопрос, почему в ходе всех таких эпизодов мозг увеличивался, а не уменьшался. Ведь бывает так, что убегающий половой отбор поддерживает наиглупейшее поведение, которое только может обеспечить самый крошечный мозг. Несмотря на то что глупость мешает выживанию, эволюция может порождать очень неуклюжих и тупых животных – лишь бы эти черты были привлекательны для противоположного пола. Убегание не обязательно должно действовать в каком-то определенном эволюционном направлении, оно может как повышать, так и понижать степень выраженности признака. Поэтому оно мало подходит для объяснения многоэтапного прогрессивного развития.

Другое возможное решение проблемы скорости – забыть об ископаемых мозгах и сосредоточиться на умственных способностях современных людей. Мы не знаем, когда появились творческие способности, искусство и язык. Возможно, все это возникло одновременно около 100 тысяч лет назад, вместе с появлением современных