Соблазнить врага - [2]

В ответ раздался новый взрыв рыданий:

– Бесполезно, нас кто-то сфотографировал. Меня опознают. Может, ты приедешь и… и поддержишь меня, Анни? Я не вынесу всего этого одна.

– Он женат?

Никакое другое объяснение не приходило в голову: жена наняла частного сыщика следить за мужем, и тот сделал снимок, чтобы доказать факт супружеской неверности. Если у жены мстительный характер, из этой истории может разгореться чудовищный скандал, поскольку в нем замешана жена Нила Мейсона.

– Нет. Он не женат, – ответила Изабель, всхлипывая.

– Тогда при чем тут фотография?

– Не знаю. Я испугалась. Я хотела уйти. Мы поссорились. Он смеялся надо мной, говорил: «Не один бельчонок, так другой». Все это было отвратительно, а потом… потом…

Какая-то ловушка? Шантаж? Кто-то хочет бросить тень на пуританскую программу Нила? Или… У Аннабель от необъяснимого предчувствия мурашки поползли по коже.

Мотель был расположен всего в нескольких кварталах от ее квартиры, в Норт-Сиднее. Сестра ее жила на другом конце города, в Брайтон-Ле-Сандзе. Между ними такое количество мотелей, почему все произошло так близко от ее дома?

– Кто он, твой мертвый Ромео, Иззи?

– Я знаю, ты считала его нечестным, Анни, но он был такой… такой…

– Кто? – спросила она, страдая от душераздирающего предчувствия.

Не один бельчонок, так другой. Изабель, Аннабель, неразличимые двойняшки, у обеих то же переливчатое облако приметных рыжих волос, зеленые глаза – все внешние признаки одинаковы. Которая из них на фотографии, не определишь.

– Скажи мне его имя. Сейчас же! – сурово приказала она.

– Барри Вулф.

Глава вторая

– Он мертв?

Вопрос прозвучал потрясенно и недоверчиво, хотя Дэниел Вулф не мог не доверять этому журналисту. У Джека Митчелла была репутация достойного и надежного репортера, который не гоняется за сенсациями ради сенсаций. Дэниел несколько раз давал ему интервью по поводу различных судебных дел, и тот всегда цитировал его без искажений. Этот звонок был дружеским жестом, предупреждением. Но представить, что Барри мертв…

– Это случилось в мотеле «Нортгейт». – Информация, сообщенная самым будничным тоном, не оставляла места для сомнений. – Недалеко от тебя, в Ньютрал-Бее.

Дэниел сделал глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки.

– Да. Я знаю это место.

Перед его мысленным взором возник длинный ряд зданий в испанском стиле, рядом – скопление огней.

– Он был с женщиной. Я пока не знаю подробностей, но ситуация не столь уж редкая.

– Сердечный приступ?

Опять-таки невероятно. Барри был помешан на здоровье. Всего две недели назад он участвовал в сиднейском забеге «Город – побережье». Всегда быть в форме, во всеоружии обаяния – он придавал этому огромное значение.

– Похоже на то. Полиция не предполагает преступления. О его смерти сообщил управляющий мотелем. Я сейчас еду в «Нортгейт». Эта новость наделает шума, Дэниел. Тебе еще многие будут звонить.

– Да уж.

Известный адвокат, брат крупного политика, он, конечно, станет мишенью многочисленных комментариев.

– Спасибо, что… что подготовил меня.

– Извини за плохие новости, но тут уж ничего не поделаешь.

– Ты хороший парень.

Он медленно опустил трубку на рычаг, пытаясь собраться с мыслями, чтобы осознать ошеломляющее известие. Нажав на кнопку, включил автоответчик. Лучше ни с кем не разговаривать, пока не продумаешь все как следует.

Барри мертв. Умер в сорок два года. В самом расцвете сил.

Дэниел покачал головой. В Барри всегда было что-то от Питера Пэна, какая-то лихая, неукротимая жизненная сила, помогавшая ему выскользнуть из любых неприятных ситуаций, этакая усмешка: мне, мол, сам черт не брат, – и дерзкий блеск глаз. Было почти невозможно представить себе, что смерть все-таки настигла его. Видно, она подкралась к нему коварно, без предупреждения. Да еще когда он был с женщиной… Дэниел состроил гримасу. С чьей женщиной, вот вопрос.

Должно быть, эта женщина в глазах общественности связана с другим мужчиной. Иначе почему мотель? Барри всегда был неразборчив в связях. Ни малейшего уважения к обручальным кольцам и многочисленные подвиги на сексуальном фронте. Но при данных обстоятельствах это неизбежно приведет к шумному скандалу с перетряхиванием всевозможного грязного белья.

Отец возмутится.

Мать Барри, вероятно, рассмеется и скажет, что милый мальчик достойно завершил свою жизнь, дошел в удовольствиях до конца. Сменив четырех мужей, Марлен теперь без конца меняет мальчиков для развлечений и, без сомнения, собирается и дальше продолжать в том же духе.

Дэниел не ожидал от обоих родителей глубокого горя, что было печальным свидетельством того, какое место Барри занимал в их жизни. Это несправедливо, подумал Дэниел. Он часто думал так, видя, как невнимательна к Барри его эгоистичная мать и не более чем прохладно-терпелив отец. Барри не виноват, что для них обоих он был просто ошибкой. Хотя невозможно отрицать, что он наделал множество своих собственных ошибок на пути к этой последней, непоправимой ночи.

И все же как-то нехорошо бездействовать, когда стервятники слетаются за лакомыми кусочками, которые обещает им смерть Барри. Сейчас нужно быть там, в мотеле, разобраться, что происходит, проследить, чтобы все делалось более или менее достойно. Смерть страшна своей наготой, у нее ни к чему нет уважения. Может быть, он смог бы что-то сделать и для той женщины. Подобный публичный стриптиз ни к чему.