Соблазнить герцогиню - [13]

О Господи, об этом даже думать не хотелось. Наверное, он сошел бы с ума. Да-да, рехнулся бы без всякой надежды на выздоровление.

И ведь он с самого начала вел себя ужасно глупо — поступил на редкость безрассудно, пригрозив Шарлотте тем, что станет одевать ее. Разумеется, он полагал, что жена, как всегда, восстанет против его власти, но на сей раз она поступила иначе… И получилось так, что он сам себя перехитрил.

Конечно же, он вовсе не собирался играть роль служанки и одевать Шарлотту, хотя ему действительно хотелось побыстрее отправиться в путь, чтобы отвезти ее в Рутвен-Мэнор. Впрочем, нет, не совсем так… Уж если быть честным до конца, то следовало признать: на самом деле в тот момент ему хотелось окончательно ее раздеть, да-да, хотелось сорвать с нее ночную рубашку и повалить на кровать, чтобы затем, глядя в ее сапфировые глаза, входить в нее снова и снова все это утро и весь этот день.

Филипп тяжело вздохнул и заерзал в седле; сейчас, вспоминая об этом, он опять ощутил напряжение в паху.

Тут Аргос в очередной раз заржал, и Филипп, осмотревшись, увидел приближавшуюся к нему Шарлотту. Она шла, покачивая бедрами, и на губах ее играла улыбка.

Филипп снова вздохнул. Проклятие!.. Она давно уже так не улыбалась ему — не улыбалась радостно и искренне, словно действительно была рада его видеть.

Будь на ее месте другая женщина, Филипп бы улыбнулся в ответ, но эту он прекрасно знал, — поэтому знал, что Шарлотта никогда не станет радоваться встрече с ним. Ведь всего лишь десять минут назад она выгнала его из комнаты и захлопнула за ним дверь.

Да, он по-прежнему любил ее, но все же не доверял ей — по крайней мере, в тех случаях, когда она вот так вот улыбалась…

Снова взглянув на часы, герцог проворчал:

— Ты опоздала. — Окинув взглядом наряд жены, он с усмешкой добавил: — Но хорошо, что хоть все-таки оделась.

Как ни странно, но он забыл купить для Шарлотты дорожное платье и некоторые другие предметы одежды. Бальные наряды, а также шубки и всевозможные неглиже — обо всем этом он помнил, а вот скромные фасоны, которые она могла бы носить на людях вместо своих обычных постыдных нарядов, — о них совсем забыл, Но хуже всего то, что он забыл купить новые ночные рубашки — вместо тех, что она надевала для своих любовников, когда отправлялась к ним в постель.

«А впрочем, ничего страшного», — подумал герцог, пожав плечами; ему вдруг вспомнилось, что в Рутвен-Мэноре хранилось кое-что из одежды Шарлотты, так что на первое время ей вполне можно было бы что-нибудь подыскать.

Тут она наконец приблизилась и, снова улыбнувшись, протянула руку, чтобы погладить Аргоса. А этот негодяй…

Проклятие, конь наклонил голову к ее руке! «Похоже, все представители мужского пола — даже четвероногие — не могут устоять перед этой женщиной», — подумал Филипп, еще больше помрачнев.

Шарлотта же, погладив жеребца, посмотрела по сторонам, потом спросила:

— А где же Бриони? Я не вижу ее. Наверное, ты отослал ее в рутвенские конюшни, не так ли? Но тогда на какой же лошади я поеду?

Ему ужасно хотелось сказать ей, что она прекрасно доедет и в карете — подальше от него, чтобы он мог хоть немного побыть в одиночестве, пока окончательно не лишился рассудка. Но в этот момент — о Боже, помоги! — Шарлотта снова ему улыбнулась. И эта ее улыбка была такой же радостной и такой же чарующей, как и предыдущая.

Судорожно сглотнув, герцог пробормотал:

— Но я не думал… — Он вновь окинул ее взглядом. — Ведь ты не в амазонке…

Шарлотта весело рассмеялась:

— Ничего страшного, я могу убрать юбки под себя.

— Но у нас нет дамского седла.

— Не волнуйтесь, ваша светлость. Я не впервые буду ехать верхом. — Она сделала выразительную паузу и с лукавой улыбкой сообщила: — У меня довольно неплохо получается — так мне, во всяком случае, говорили.

Услышав столь двусмысленное заявление, Филипп снова нахмурился. Осмотревшись, громко выкрикнул:

— Джилпин, где ты?

И тотчас же к нему подъехал один из конюхов, уже сидевший в седле.

— Да, ваша светлость. Что прикажете?

— Джилпин, помоги ее светлости забраться на твоего жеребца.

Шлепнув мужа по колену, Шарлотта в очередной раз одарила его чарующей улыбкой.

— Будь осторожен, Филипп. Теперь я могу подумать, что ты начал питать ко мне слабость, раз продолжаешь принимать во внимание все мои пожелания.

— Но я решил, что действительно… — Герцог умолк, так как жена уже отвернулась от него с веселым смехом.

«Проклятие! — мысленно воскликнул Филипп. — Нельзя допускать, чтобы она стала хозяйкой положения!»

Как только Джилпин помог Шарлотте забраться на коня, а сам уселся в повозку, герцог подал сигнал к отправлению. Им предстояло проделать четырехчасовой путь до поместья Рутвен-Мэнор.

Минут через пять Филипп услышал за спиной цокот копыт — оказалось, что жена догоняла его, очевидно, решив присоединиться к нему. А ведь даже большинство мужчин не отважились бы нарушить уединение герцога Радерфорда. И ни одна из знакомых ему женщин не предпочла бы коня экипажу. Не говоря уже о том, что ни одна не согласилась бы ехать верхом без дамского седла.

Филипп украдкой наблюдал за женой. Она держалась в седле превосходно — сидела величественно и прямо, высоко держа голову. И сразу же чувствовалось, что она была очень неплохой наездницей — конь слушался ее безропотно. Поводья она держала именно так, как следовало — безо всякого напряжения. А ее юбки…