Соблазни меня вновь - [13]

Долгое время оба молчали, слышалось только громкое биение их сердец.

Бальтазару захотелось обнять Кендру и сделать то, что не имело для него смысла. Например, покрыть поцелуями ее подбородок. Когда до него наконец дошло, до какого безумия он опустился, ему показалось, что он нырнул с головой в холодную воду.

Бальтазар вышел из нее, потом приказал себе резко отвернуться. Но он не торопился, полностью осознавая, что сейчас, вероятно, видит Кендру в последний раз. Она лежала, распластавшись на его столе, ее юбка была поднята до талии.

«Идиот, – упрекнул он себя. – Это была только месть, не более того».

Но Бальтазар лгал самому себе, хотя давным‑давно ненавидел нечестность в любой форме.

Приведя себя в порядок, он посмотрел на Кендру и обнаружил, что она делает то же самое. Ее глаза были опущены, когда она соскользнула со стола. И хотя она одернула и пригладила юбку, ее волосы остались растрепанными.

Бальтазар не посоветовал ей поправить прическу. Как бы она ни старалась исправить свой внешний вид, реальность останется.

Ему это понравилось больше, чем следовало.

– Будем считать это первоначальным взносом? – спросила она резко и холодно, и ему потребовалось мгновение, чтобы понять, что она на самом деле не оттолкнула и не ударила его.

И он не стал задаваться вопросом, почему ему кажется, будто его предали. Ведь этого быть не может. Он же знает, кто такая Кендра. Кем она была всегда. Почему он так хочет, чтобы все было по‑другому?

– Не будь смешной, Кендра, – ответил он тем же тоном. – Это всего лишь завершение того, что мы начали три года назад.

Бальтазар наблюдал, как она медленно сглатывает. И внезапно пришел в ярость оттого, что она не подняла голову и не посмотрела на него прямо.

– Но это можно объединить, – сказала она.

Бальтазар расхохотался и обрадовался, когда Кендра замерла.

– Я не заплачу и два доллара за то, что мне так легко получить, дорогая. А тем более два миллиона.

Она уставилась на него резко и сердито.

И хуже того, в глубине ее глаз промелькнуло осознание, при виде которого в душе Бальтазара все сжалось. Он почти стыдился своих слов.

Она держалась по‑королевски.

– Мне передать брату, что ты встретишься с ним в суде?

– Ты можешь сказать своему брату, чтобы он катился ко всем чертям! – прорычал Бальтазар, потому что его не волновали ощущения, все еще кружащиеся в его душе. Он не испытывал стыда. Но он по‑прежнему чувствовал, как овладевает Кендрой. И помнил вкус ее губ. И все это было частью игры. Он никогда себе этого не простит. – Ты можешь катиться вместе с ним, мне все равно.

Ее глаза заблестели, и он снова подумал, что она расплачется. Он не знал, как поступит, увидев слезы Кендры.

Она кивнула и произнесла ледяным тоном:

– Понятно.

Бальтазар смотрел, как Кендра Коннолли подходит к двери его офиса, распахивает ее и уходит, словно она ни разу здесь не была.

Как будто она никогда не выкрикивала его имя, пока он был глубоко внутри ее.

После нее остались только порванные кружевные трусики.

Бальтазар стоял и молчал долго‑долго. Зазвонил телефон на его столе. Потом зажужжал его мобильный телефон. Он услышал, как секретарша подошла к двери и позвала его, а потом ушла, когда он не ответил.

Нью‑Йорк за офисными окнами был ярким и шумным.

Бальтазар не двигался. Ему потребовалось гораздо больше времени, чем следовало, чтобы осознать: впервые в жизни он не предохранялся. Он забыл обо всем, занимаясь сексом с дочерью человека, которого давным‑давно поклялся уничтожить ценой своей жизни.

Глава 5

Через три месяца Кендре удалось убедить себя в следующем: то, что случилось в Скалас‑Тауэр, – всего лишь дурной сон.

Но неприятной истиной было то, что иногда она просыпалась по ночам и, как ей казалось, чувствовала Бальтазара внутри себя. Ей верилось, что если она моргнет, то увидит его лицо, такое суровое и чувственное одновременно, прямо над ней.

Но она достаточно мудрый человек, поэтому должна держать себя в руках.

Потому что у нее есть о чем подумать, помимо безумного вечера, который случился три месяца назад. Например, ей надо начать новую жизнь, потому что, нравится ей это или нет, тем вечером прежняя Кендра осталась в офисе Бальтазара. И не стоит притворяться, что это не так.

Ее отец и брат не были в восторге, когда Кендра вернулась тем вечером без хороших новостей.

– Ну? – злобно спросил Томми, словно ожидание младшей сестры, выполняющей гнусное поручение семьи, было ниже его достоинства.

Он пил джин и смотрел на Кендру с отвращением, но она давно к этому привыкла. Однако после нового и провоцирующего опыта что‑то сломалось в ее душе. Она раздевалась догола перед Бальтазаром Скаласом. Она приводила доводы и продала себя ради брата, которому было на нее наплевать.

«Почему ты пытаешься помочь этому человеку? – спрашивала она себя. – Ведь он никогда не сделает ничего подобного ради тебя».

Прежде Кендра не задумывалась об этом. Переспав с Бальтазаром, она не могла думать ни о чем другом. Что она пыталась доказать своему брату и отцу?

И почему она решила, что должна им что‑то доказывать?

Она не могла ответить на этот вопрос.

После близости с Бальтазаром она стала другой. Она больше не чувствовала себя наивным существом, которое отправилось исполнять миссию и бороться с драконом, спасая свою семью. Дракон съел ее заживо.