Соблазни меня! - [18]

  Где-то прямо над ними по небу прокатился раскат грома, одновременно с этим блеснула ослепительная молния, осветив искривившееся лицо Реми.

  — Хорошо. Пусть будет по-твоему.

  С этими словами он схватил ее в объятия, его губы грубо прижались к ее, потом проследовали по шее, по груди. Он заставил Эми дрожать, и млеть, и пылать желанием. Кровь шумела в ушах, сердце сильно колотилось в груди.

  Они вернулись на кухню, и Эми подвела его к календарю.

  — Ровно через месяц, в этот же день, в этот же час я подпишу контракт, — выбравшись из его цепких объятий, она схватила красный карандаш и обвела дату.

  — Клянусь, через месяц общения со мной ты больше никогда не засомневаешься в собственной сексуальности, — заявил он.

  — Клянешься? На Библии?

  — Это не игра, — пригрозил Реми и завладел губами Эми. Он целовал ее долго и нежно до тех пор, пока его дыхание не стало хриплым. — Раздевайся, — приказал он, его голос совершенно сел.

  — А ты будешь стоять и смотреть? Словно бы я... женщина из стрипбара? — испугалась она на миг, но сразу опомнилась. — Ты думаешь, я слишком робкая для этого? Испугаюсь и продам виноградники просто так?

  — Вообще, да! Если у тебя осталась хоть крупица здравого смысла.

  — Хочу, чтобы ты знал: мое решение серьезно. Я собираюсь быть твоей любовницей. На месяц.

  С этими словами она вытащила из ушей сережки, медленно, одну за другой. Затем сняла жемчужное ожерелье и начала расстегивать шифоновое платье.

  Наконец ее белое одеяние упало на пол, обнажив груди с напрягшимися сосками. Больше на ней ничего не было, не считая прозрачных трусиков, купленных тогда, в Лондоне.

  Эми двинулась к нему и смело прошлась пальцами по его плечам, вниз по широкой спине.

  — Я красивая? — прошептала она. — Я так хочу быть красивой в твоих глазах.

  Со стоном он притянул девушку к себе. Его губы впились в ее требовательным поцелуем.

  — Да, черт побери, ты красивая.

  Нежно подняв Эми, он отнес ее в спальню.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

  Эми слышала дождь, бьющий по каменным стенам и черепичной крыше и стекающий каплями по водостокам. Вспышки молнии освещали ночь белым огнем. Вдали раздавались раскаты грома.

  — Говорят, что слепые гораздо чувствительнее, — прошептал Реми, заперев спальню.

  На глазах Эми была черная шелковая лента. Зачем ему это понадобилось?

  Впрочем, он же преподает ей урок.

  — Если ты хочешь научиться быть сексуальной, нам нужно снять все сдерживающие твою свободу факторы. Ты должна стать свободной, найти себя в том, что никогда не пробовала, — продолжал Реми.

  — Например, заняться сексом под дождем в бассейне.

  — Если прекратятся молнии, — пообещал он.

  Ноги Эми были широко раздвинуты и привязаны легкими шарфами по углам кровати. Голова Реми покоилась меж открытых бедер девушки. В течение долгих минут она беспомощно лежала под ним, пока его губы и язык воспламеняли ее тело, исследуя каждую часть до тех пор, пока Эми не превратилась в одно сплошное горящее желание. Когда она вскрикнула, он наконец прекратил свою изощренную пытку.

  — Не останавливайся, пожалуйста, — взмолилась Эми.

  — Ожидание, — прошептал он, целуя ее в самых интимных местах, — это главное.

  — Ты же убиваешь меня.

  Он перекатился на бок.

  — Нет, я люблю тебя. Тебе следует понять, насколько ты сексуальна. Ты самая отзывчивая и чувствительная женщина, которую я когда-либо знал.

  — Но я боюсь.

  — Я тебя не обижу. Хотя иногда легкий страх усиливает восхищение.

  — Поцелуй меня, — взмолилась она.

  Его губы нашли ее. Она судорожно выдохнула. Реми расположился на ней и медленно вошел в нее.

  Его кожа была даже влажней и горячей, чем ее собственная, когда он начал двигаться. Каждое погружение было чрезвычайно осторожным. Но вот движения стали быстрее, и девушка громко застонала. Она извивалась под ним ужом и, осознав, что он больше не может сдерживаться, подалась ему навстречу, словно бы впечатавшись в него.

  — Да! — жарко прошептала Эми, обнимая ногами его бедра и выгибаясь назад. — Да.

  Он попытался как можно глубже войти в нее, в эту темную сладостную стихию, и тогда Эми задрожала, впившись ногтями в его спину.

  А потом он лежал сверху, не выходя из нее, и Эми ощущала себя в земном раю. Так хорошо было лежать вместе с ним в таком положении и так спокойно.

  Только сейчас она поняла, как ей его не хватало.

  Реми целовал ее брови, щеки, веки и ресницы, даже кончик носа, шепча хриплым и низким бархатным голосом самые сладкие слова на свете.

  И вдруг в животе у него заурчало.

  — Голодный? — поинтересовалась Эми.

  — Значит, говоришь, ужин ровно в восемь? Даже для провансальцев мы жутко припозднились с этим.

  — Ах да, ужин, — она медленно приподнялась. — А я как раз думала о том, как бы заняться любовью под дождем.

  — Ну, с такими задатками... я сомневаюсь, что тебе вообще нужен учитель.

  — А вот и нужен.

  Они оделись, и Реми проследовал за ней на кухню, где удивил ее своими качествами: он мог быть так же полезен у плиты, как и в постели.

  Вместе они нарезали свежие овощи и сделали пиццу. Точнее, целых три пиццы — с грибами, сыром и анчоусами. Реми умело соорудил салат, пока она старательно запекала курицу и грибы, заготовленные ею заранее.