Соблазненная во тьме - [2]

смахнуть ее. Мне больно. Я чувствую эту чертову трубку каждый раз, когда глотаю, и

на вкус она, как антисептик.

- Мне очень жаль, - говорит Калеб.

- За что? - шепчу я в ответ.

Я хочу услышать от него слова сожаления о том, что он не признался мне раньше

в том... что любит меня.

- За наручники, - говорит он.

Я хмурюсь. Он обожает наручники.

- Как только мы будем уверены в адекватности твоего психического состояния,

мы сможем их снять.

Все это неправильно. Совершенно, неправильно.

Это все лекарства.

- Ты знаешь, почему ты здесь, Оливия? - мягко спрашивает женщина.

Я не Оливия. Я больше не та девочка.

- Я - доктор Джэнис Слоан. Я социолог-криминалист Федерального Бюро

Расследований, - говорит она, - полиция опознала тебя по отчетам о пропавших. Твоя

подруга Николь сообщила о твоем похищении. Мы искали тебя. Твоя мама очень

волновалась.

4

Соблазненная во тьме. С. Дж. Робертс.

Я хочу заговорить, только для того, чтобы сказать ей, чтобы она закрыла, на хрен,

свой рот. Я практически чувствую, как все волосы на моем теле встали дыбом.

Прекрати! Прекрати говорить со мной! Но она не прекращает.

Вскоре последует больше вопросов, тех же самых вопросов, и тогда я должна

буду на них ответить. Я знаю, что это единственный способ отвязаться от них.

Они оставляют меня пристегнутой и накачивают успокоительными; они говорят,

что я пыталась поранить ухаживающую за мной медсестру.

Мысленно я отвечаю им, что они первые пытались сделать мне больно. Что я не

просила отвозить меня в больницу, и что кровь была не моя, а ее законному

обладателю она больше не понадобится. Я была абсолютно уверена, что тот был

мертв. Точнее, я была единственным человеком, кто знал это наверняка - ведь именно

я его убила.

- Я знаю, что для тебя это нелегко. То, через что ты прошла..., - я слышу, как она

сглатывает.

- Я не могу себе это даже представить, - продолжает она.

Это попахивает жалостью, а мне она не нужна. Не от нее.

Она протягивает свою руку, чтобы прикоснуться к моей, но я мгновенно

одергиваю ее. Звонкий лязг моих наручников, ударяющихся об изголовье кровати,

звучит, словно угроза применения насилия. И я более чем готова совершить это самое

насилие, если она попытается прикоснуться ко мне еще раз.

Подняв обе руки, она делает шаг назад.

Мое дыхание начинает успокаиваться, а черный круг, ограничивающий мой

обзор, рассеиваться, показывая мир в четком и цветном изображении. Теперь, когда

она привлекла мое внимание, я замечаю, что она не одна. С ней мужчина.

Наклонив голову набок, он смотрит на меня так, словно я головоломка, которую

он хочет разгадать. Его взгляд мне до боли знаком.

Я поворачиваю свою голову к окну, смотря на дневной свет, пробивающийся

сквозь горизонтальные жалюзи.

Мой желудок скручивает в узел. Калеб. Его имя шепотом отдается в моем

сознании. Он так же смотрел на меня. Мне интересно, почему, ведь казалось, он и без

зрительного контакта мог читать мои мысли.

Все мое тело изнывает. Я скучаю по нему. Я так сильно скучаю по нему. Я снова

ощущаю слезы, вытекающие из уголков моих глаз.

5

Соблазненная во тьме. С. Дж. Робертс.

Доктор Слоан не унимается, - Как ты себя чувствуешь? Я получила краткую

информацию от другого социолога-криминалиста, присутствовавшего при твоем

первичном осмотре, а также детали событий, произошедшие в Полицейском

Департаменте Ларедо.

Я с трудом сглатываю.

На меня обрушиваются воспоминания, но я им сопротивляюсь. Они мне не

нужны.

- Я знаю, все кажется иначе, но я здесь, чтобы помочь тебе. Тебя задержали по

обвинению в нападении на сотрудников поста федеральной границы, в хранении

оружия, за сопротивление при аресте и подозрении в совершении тяжкого

преступления, а именно в убийстве. Я здесь, чтобы определить твою

правоспособность, но также, чтобы помочь тебе. Я уверена, что для произошедшего у

тебя были свои причины, но я не смогу ничего для тебя сделать, если ты не будешь со

мной разговаривать. Пожалуйста, Оливия. Позволь мне помочь тебе, - говорит доктор

Слоан.

Моя паника возрастает. Грудная клетка тяжелеет, и мир снова заполняется

черными красками. Слезы сдавливают глотку вокруг трубки.

Гребаная боль в мире без Калеба, кажется неиссякаемой. Я знала, что так будет.

- Твоя мама пытается найти кого-нибудь, кто присмотрит за твоими братьями и

сестрами, чтобы приехать к тебе, - говорит она.

НЕТ! Держись от меня подальше.

- Она должна быть здесь через день или два. Если хочешь, ты можешь поговорить

с ней по телефону.

Я всхлипываю. Я хочу, чтобы она замолчала. Я хочу, чтобы они все исчезли - эта

женщина, мужчина в углу, моя мать, мои братья и сестры, и даже Николь. Я не хочу

их ни слышать, ни видеть. Прочь, прочь, прочь.

Я кричу во все горло. Я не вернусь назад!

- Калеб! - надрываюсь я.

- Помоги мне!

Мое тело хочет свернуться калачиком, но оно не может. Я скована, как животное,

заключенное в клетку и выставленное на всеобщее обозрение. Они хотят знать, что со

мной, но они не смогут понять и никогда не поймут. Я никогда им не расскажу. Эта