Соблазн и страсть - [20]

Когда-то он ловко использовал свое имя и свое родство с лордом Роуденом, но, в конце концов, оказался в очень затруднительном положении. Алчные торговцы требовали, чтобы им вернули деньги за отпущенные в кредит товары, и неустанно напоминали о себе. Джеффри отнюдь не отказывался платить, но кредиторы навалились на него все разом. Конечно, и раньше такое случалось, однако теперь его долги настолько выросли, что обращаться за помощью к отцу или к родственникам было бесполезно — он и так уже надоел им всем своим попрошайничеством. Торговцы же настаивали на своих требованиях, и ни один из них больше ничего не отпускал ему в долг. А кое-кто из кредиторов даже грозил долговой тюрьмой.

Чтобы избавиться от назойливых кредиторов, Джеффри надо было покинуть Лондон, и его отец, будучи тяжело больным, все-таки сумел исхлопотать для сына место помощника викария в городке Тинбюри. К счастью, у тамошнего викария мистера Фэрли дочь оказалась настоящей красавицей, и молодой человек с удовольствием любовался ею — он был большим ценителем женской красоты. И все же ссылка в провинцию оказалась слишком тяжелой, Джеффри там томился от скуки, хотя понимал, что Тинбюри — идеальное место для того, чтобы спрятаться на время от кредиторов, а те, между прочим, уже начинали его разыскивать.

И вот сейчас, оказавшись в Ла-Монтань, Джеффри с изумлением обнаружил, что его кузен не только вернул себе поместье, но и полностью восстановил его. Это казалось чудом, но родовое гнездо Роуденов обрело свой прежний вид; на месте были даже картины, многие старинные вещи и украшения, а также статуи, то есть почти все, что раньше украшало дом, висело и стояло на своих прежних местах (Джеффри прекрасно помнил поместье родственников, хотя в последний раз был здесь еще в детстве).

И теперь уже у Джеффри не оставалось ни малейших сомнений: он поступил правильно, решив обратиться к графу за помощью.

Было совершенно ясно, что у кузена завелись деньги, причем очень большие деньги. Но как же Рису удалось разбогатеть? Неужели и впрямь сумел извлечь выгоду из своего литературного таланта?

Тут кузен взглянул на него с усмешкой и проговорил:

— Итак, Джеффри, теперь ты — помощник викария? Но как ты очутился на этом месте? Почему?..

И в словах, и в голосе Риса была совершенно очевидная насмешка, но Джеффри попытался сохранить невозмутимое выражение. Он понимал, что должен произвести должное впечатление на кузена, чтобы тот ему поверил. Но в глубине души Джеффри сам удивлялся тому, что стал священником.

— Все очень просто… — Джеффри пожал плечами. — Это место нашел для меня отец, и я не стал отказываться. Что касается твоего второго вопроса, то должен скачать, что я очень изменился за последние годы. Теперь я наконец-то понял, что нашел свое истинное призвание.

— Да, разумеется. Тебе удалось найти достойное применение своему хорошо подвешенному языку. Уж лучше произносить проповеди в церкви, чем тратить красноречие на молоденьких горничных или актрис.

— Но это же всего лишь один случай. — Джеффри на мгновение отвел глаза. — К тому же она была удивительно красивой, — добавил молодой священник, однако оправдание его прозвучало совсем неубедительно.

— И удивительно, дорогой! — заявил Рис. — По крайней мере, для меня. Надеюсь, ты знаешь, что у тебя растет сын в Корнуолле. Да, именно туда она уехала. Но только после того, как я заплатил ей. Однако ее бывшие хозяева весьма недовольны ее внезапным отъездом. Судя по их отзывам, у них никогда не было такой прекрасной горничной.

Джеффри невольно вздохнул. «Неужели Рис уже понял, чего я хочу? — подумал он. — Да, похоже, что понял. Потому и взял инициативу в свои руки».

— Кузен, я очень благодарен тебе за это.

— Еще бы ты не был благодарен! — воскликнул граф. — Но мне кажется, ты опять хочешь о чем-то меня просить. Что ж, можешь приступать.

Джеффри откашлялся и пробормотал:

— Ты знаешь, Рис, став священником, я понял, насколько мне по душе такая жизнь. Видишь ли, служба в церкви…

— Бренди? Виски? Или, может, сигару? — перебил его граф. — Говори же, кузен.

Джеффри снова вздохнул. Разумеется, он не отказался бы ни от первого, ни от второго, ни от третьего, однако…

— Нет, Рис, благодарю. Я уже не…

— Что же случилось, Джеффри?! Ты ведь раньше так любил все это!..

В голосе графа снова прозвучала насмешка; было ясно, что он испытывал его, проверял…

— Да, ты прав, Рис. Когда-то любил, но теперь уже совсем не люблю. К тому же я не могу позволить себе покупать сигары, даже если бы мне очень хотелось курить. — Последние слова невольно сорвались с его губ, и он тут же пожалел о них. Это был явный промах с его стороны.

Граф сокрушенно покачал головой, но в этом тоже чувствовалась насмешка.

— Ох, Джеффри, я очень тебе сочувствую. Но как же так?.. Ведь ты только что заявил, что доволен своим положением. Кстати, как тебе мисс Фэрли? Она ведь горит желанием отправиться куда-нибудь с религиозной миссией, не так ли?

Джеффри помедлил с ответом, потом пробормотал:

— Мне кажется, она ведь очень красивая. Ты согласен?

— Да-да, красивая! — закивал Рис. — Однако я нахожу ее излишне благочестивой, — добавил он, немного помолчав.