Собиратель чемоданов - [14]

Нелюдимость может означать также нетерпимость, враждебность или высокомерие по отношению к исконным обитателям Поверхности, пренебрежение или безразличие ко всей внешней культуре.[49] Но тогда говорить, что чемоданные жители нелюдимы — значит заблуждаться, не зная истины, или же откровенно лгать, поскольку на самом деле обитатели чемоданов всегда проявляли живой и доброжелательный интерес ко всему происходящему снаружи. Другое дело, что до изобретения телефона, радио, TV и всемирной сети Интернет они не имели возможности удовлетворять его в полной мере. Но это не их вина. К тому же и здесь новоиспеченные «гуманисты» сами с собой вступают в противоречие. Ведь именно они, например, призывают людей (разумеется, людьми они называют только жителей Поверхности) бойкотировать всемирную электронную сеть и требовать от своих правительств, чтобы те поскорее установили жесточайший контроль над информационной магистралью, на том основании, что, дескать, при теперешнем положении дел нет никакой возможности распознавать пользователей. Именно они запугивают людей «пауками из чемоданов», которые, якобы, задумали затянуть все человечество в свою паутину. Именно они, прибегая к дешевым аналогиям, сравнивают самих чемоданных жителей с компьютерными вирусами (каковых, дескать, они же, чемоданные жители, и выводят в своих секретных лабораториях!), поскольку цель как одних, так и других, выражаясь словами небезызвестного Э.Гранатова, — «проникнув исподтишка, быстро распространиться и испоганить все изнутри». Вот что он пишет в одном из последних номеров своей скандальной многотиражки: «Америка уже барахтается во всемирной паутине. Тем хуже для нее. Мы пока успешно пролетаем. Но надо быть начеку!»

Не меньшую, а пожалуй, и большую опасность, чем самые воинствующие из расистов, представляет их «пятая колонна» — неисчислимая армия безхребетных журналистов, писателей и просто дилетантов, обожающих порассуждать и пофантазировать на досуге, причем непременно в письменной, и предпочтительно, печатной и публичной форме. К несчастью, в последнее время именно чемоданы стали излюбленной темой их праздных рассуждений и фантазий. При этом они, конечно же, «ничего не имеют против жителей чемоданов»! Цель их публикаций — только продемонстрировать свое остроумие, и ничего более.

Ограничимся лишь одним примером такого остроумия. Вот что пишет один из этих «ничего не имеющих против…», автор небольшой заметки-эссе в журнале «Компьютерра»: «Разве, входя в Интернет, вы можете знать, с кем имеете дело? <…> Представьте на минуту, что все посещаемые вами сайты составлены чемоданными жителями! Что ваша любимая поисковая машина, которой вы так давно пользуетесь, создана в Чемоданах! Что все, с кем вы часами болтаете в чате, живут в чемоданах! Разве от одной этой мысли вы не сойдете с ума?» Что ж, ты сказал, говоря словами Писания.

Другой «ничего не имеющий против…» автор (между прочим, профессиональный писатель, даже маститый), прикрывая свое мракобесие, словно фиговым листком, формой фантастического рассказа, рисует перед взором читателя еще более бредовую картину: в Чемоданах, дескать, завелся суперхакер, который скачивает из Интернета игры on line вместе с живыми игроками, в результате чего на Поверхности, исчезают люди. В конце рассказа выясняется, что исчезнувшие жители Поверхности на самом деле существуют, но уже только в виртуальной форме, на винчестере какого-то суперкомпьютера, глубоко запрятанного в мрачных лабиринтах Чемоданов. По воле своего нового властелина, они получили бессмертие, но в обмен на это навсегда лишены возможности вернуться во внешний, реальный мир. Более того, каждый из них обречен вечно носить личину своего персонажа и до бесконечности продолжать одну и ту же, давно надоевшую игру.[50]

Опровергать все эти домыслы бессмысленно, ибо для тех (к счастью, немногих), кто в них действительно верит, такие аргументы, как факты, логика и здравый смысл, веса не имеют.

Лучше уделить оставшееся время опровержению тезиса о мнимой замкнутости чемоданных жителей. Сделать это нетрудно, так как данный тезис основан на элементарной подмене понятия, которая становится очевидной, если обратиться к простому сравнению. Из того, что чемоданные жители могут жить только в запертых чемоданах, не следует, что их собственные жилища запираются на множество замков, точно так же, как из того, что мы живем на открытом пространстве, не следует, что мы никогда не пользуемся замками и всегда держим двери нараспашку. Возможно, именно замкнутость общественного уклада способствует открытости, радушию и коллективизму внутри общества, когда же общественный организм в целом располагается как бы на семи ветрах, то каждый его член, естественно, стремится восполнить эту всеобщую бездомность индивидуальным домостроительством, в результате чего люди, как правило, и замыкаются в своих жилищах, своих семьях и своем внутреннем мире. В чемоданах же, как сказано, все наоборот.

Но если под замкнутостью понимать просто молчаливость, или неразговорчивость, то эта черта проявляется у чемоданных жителей исключительно во время работы, что обусловлено, с одной стороны, их физической конституцией, а с другой стороны, трудовым законодательством, которое категорически запрещает находиться на рабочем месте с покрытой головой.