Собибор. Взгляд по обе стороны колючей проволоки - [6]
Именно с этим связаны рассуждения Э. Левинаса о «насилии понятий», которые призваны стирать в людях субъективность, их самость, отличность и индивидуальность. Враг на фронте — это просто неприятель, набор категорий, которые в самом пошлом виде предстают в виде тиражируемого образа врага. Такого врага легче убивать. Вы смотрите на человека, а видите не индивидуальность, а навязанную категорию (например, «еврея»), к которой пропаганда пристегнула множество взращенных значений (они же — стереотипы). Тем самым пропаганда выстраивала дистанцию, отчуждала исполнителей от своих будущих жертв на идейном, ментальном уровне.
Говоря о нацистской политике геноцида, мы должны понимать, что речь идет о более широком процессе, нежели Холокост. Порядка 250 тыс. немцев были уничтожены в рамках программы Т-4 (ликвидация психически больных, с врожденными уродствами и других людей с «плохой наследственностью»). Около 210–250 тыс. цыган убиты в 1941–1945 гг. Сюда же можно включить миллионы советских граждан, погибших в оккупации, а также около 3,3 млн. советских военнопленных, доведенных до истощения и смерти. К ним также относились как к недочеловекам, о чем свидетельствуют следующие цифры: смертность военнопленных из Британии и США не превышала 3 %[10]. До того, как раскрутился маховик Холокоста в 1941–1942 гг., основными жертвами нацистской политики были поляки: речь идет о стремлении уничтожить их элиту (включая культурные слои, интеллигенцию). Нацисты считали, что без нее никакого сопротивления не будет. Эта же политика проводилась и на оккупированной территории СССР. Итальянский писатель К. Малапарте в 1941 г. в качестве журналиста сопровождал немецкие войска, атаковавшие СССР. В одной из украинских деревень сосредоточили 118 советских военнопленных. Немцы заставили их читать вслух газету «Правда», заявив, что те, кто проявит больше способностей, получат административную работу. 31 человек справился с заданием лучше остальных и все они были сразу же расстреляны. Немецкий сержант пояснил: «Россию надо очистить от этой ученой сволочи. Крестьяне и рабочие, которые умеют читать, слишком опасны. Они все коммунисты»[11].
Несомненно, уничтожение евреев было более последовательным и приняло наиболее широкий характер. Однако вряд ли сегодня стоит принципиально отделять одни группы от других, а уже тем более их противопоставлять, поскольку в основе лежит общая социально-политическая «философия», проповедующая уничтожение определенных групп людей. Есть и более конкретные взаимосвязи. Например, многие исполнители операции Т-4 в дальнейшем стали активными участниками уничтожения евреев. Войну против СССР Гитлер вел под пропагандистской идеологией борьбы против «иудо-большевизма», ставя знак равенства между евреями и советскими коммунистами. Известный газ «Циклон Б» был осенью 1941 г. впервые опробован сначала на группе советских военнопленных, после этого он стал массово применяться для уничтожения евреев. При желании этот список можно продолжать.
При рассмотрении истории Холокоста очень часто задаются вопросом: «кем были те, кто проводил политику геноцида»? Историк М. Манн, обобщая работы предшественников, выделил три момента: «все исполнители жили обычной человеческой жизнью, совершая при этом необычные, страшные дела», 72 % судимых за военные преступления имели семьи и детей; все они были очень заурядными людьми[12]. Статистика не позволяет утверждать, что ядро исполнителей состояло из людей, которые пережили в детстве серьезные психологические травмы (жестокость родителей, потеря кормильца и пр.), лишь в отдельных случаях это может быть объяснением. Интересно и то, что наибольшей поддержкой нацизм пользовался либо у немцев с потерянных по итогам Первой мировой войны территорий, либо в приграничных районах, т. е. там, где немцы сами испытывали притеснения или могли бояться внешней угрозы. В частности, это утверждение о приграничных районах подтверждают результаты голосования в рейхстаг в июле 1932 г. Отсюда М. Манн делает вывод: «причины истребительной политики рейха лежат в озлобленном этническо-имперском реваншизме, а настроения антисемитизма лишь усугубили ее жестокость»[13]. Любопытно, что статистика также не позволяет говорить о том, что большая часть будущих военных преступников вышла из земель с преобладанием еврейского населения. Это полностью отвергает доводы отрицателей Холокоста, дескать антисемитизм немцы восприняли в тяжелые годы экономической разрухи, когда они сами бедствовали, а евреи якобы на этом фоне жили припеваючи.
Маховик репрессий раскручивался постепенно. От простого бытового антисемитизма до расстрельных ям следовало пройти большой путь. Можно выделить четыре ключевых слагающих: 1) тотальный террор и уничтожение политической оппозиции; 2) успехи плановой экономики, отмена де-факто унизительного Версальского договора и присоединение бывших немецких территорий; 3) опора на парамилитарные организации (СА и СС) и формирование той запутанной бюрократической системы, где каждый ее член свой успех видел в том, как он может предугадать желания фюрера; 4) с началом Второй мировой военный патриотизм стал той идейной рамкой, которая санкционировала для многих простых немцев участие в массовых преступлениях, поскольку евреи назывались врагами, развязавшими эту войну. Гитлер пришел к власти на фоне тяжелейшего экономического кризиса, поразившего Германию. Расистская идеология позволила классовые, экономические противоречия вытеснить и переписать согласно своей логике (во всем виноваты «эксплуататоры-евреи» и «мировая еврейская закулиса»).
