Собибор. Восстание в лагере смерти - [2]

– Они ждут от меня чудес! Лео называет меня новым Моисеем, который выведет их из рабства. Но я не Моисей! И я не верю в Бога и не умею творить чудеса. Тогда, в Минске, я рискнул, пошел напролом, понадеялся на счастливый случай. В результате погибли люди. Я больше не могу этого допустить. Я больше не буду рисковать. Но ведь что-то нужно делать! Что? Что?

Люка молча слушала звуки чужой, непонятной речи, в которой даже знакомое ей имя «Моисей» звучало не так, как она привыкла. И вдруг рассмеялась. А затем прильнула к нему и поцеловала. Отодвинулась на миг, пытливо взглянула в глаза: так хорошо? так надо? – и снова прильнула к нему в долгом поцелуе. Потом вдруг отодвинулась, села рядом, как будто ничего и не было. Было заметно, что она смущена. Заговорила, волнуясь:

– Ты, наверно, заметил, что я целуюсь с открытыми глазами? Заметил, просто не спрашиваешь, почему. Да, я не могу закрыть глаза, и это ужасно. Не могу закрыть, и все! Как закрою – передо мной сразу толпы голых людей, идущих в печь. А я стою рядом, у забора, со своими кроликами, и не могу крикнуть им: «Стойте!» Не могу, боюсь. Потому что знаю – после этого меня убьют. Я ведь откармливаю кроликов для немцев, поэтому еще живу. Ты ведь не знал об этом, правда? Саша, я не могу закрыть глаза – как я буду целоваться? И ведь это на всю жизнь, это теперь всю жизнь со мной будет, понимаешь?!

Солнце совсем скрылось за чертой горизонта, стало быстро темнеть. Им пора было прекращать свидание – скоро должно было наступить время, когда заключенным не разрешалось находиться за пределами своих бараков.

Да, заключенным – потому что и Люка, и Александр были заключенными нацистского лагеря смерти. А еще они оба были евреями. Именно поэтому они, выросшие в разных странах, в противоположных частях Европы, встретились здесь.

Закатное солнце озарило последним сиянием крыши бараков, деревья окружавшего лагерь леса. Озарило – и потухло. Золотистый солнечный блик ненадолго задержался на лагерной вывеске, что поднималась выше крыш, даже выше лагерных вышек. На этой вывеске было написано: «Собибор». В том году это название узнали люди из самых разных частей Европы. Самых разных…

Глава 1

Стоял в Голландии, на берегу моря, город Роттердам. Солидный торговый город. И в самом центре города жили две еврейские семьи, такие же солидные, как и сам Роттердам. Это были не простые евреи – не шорники, или сапожники, или мелкие торговцы. Да простые евреи и не жили в центре, вблизи ратуши. Такой простой люд теснился на окраинах, в маленьких домишках по берегам каналов. А те семьи, о которых мы хотим рассказать, с давних времен занимались ювелирным делом. А ювелиры, как известно, бедными не бывают.

Члены одной семьи носили фамилию Штайн, а другой – Френкель. Штайны и Френкели дружили меж собою, вместе встречали еврейскую Пасху и другие праздники, и юноши одной семьи иногда брали себе невест из соседней.

И так случилось, что в один и тот же день 1915 года по христианскому календарю в обеих семьях родились мальчики. На восьмой день по рождению, согласно предписанию Торы, оба ребенка были обрезаны и получили свои имена. Одного назвали Аксель Штайн, а другого – Якоб Френкель. Поскольку семьи были дружны между собой, то мальчики росли вместе, вместе ходили в школу, вместе играли, вместе учились ремеслу своих предков – этому лучшему в мире ремеслу, которое всегда даст достаток тому, кто им владеет.

Однако, хотя дети росли в сходных условиях, с самых малых лет выявилось, что они совсем разные. Аксель рос веселым, задорным, даже немного буйным. Никакого сладу с ним не было! Он был заводилой во всех играх и проказах. И совсем другой характер был у Якоба. Он был мальчиком тихим, даже робким – хотя в драке вполне мог постоять за себя. Еще Якоб был очень настойчивым и целеустремленным.

Акселю все давалось легко, будто играючи – и учеба, и овладение навыками ремесла. А к этим навыкам его стали приучать с детства. Когда же Аксель подрос, у него легко пошли знакомства с девочками. Можно сказать, ни одна девочка в округе не могла устоять перед балагуром и весельчаком Акселем – высоким, стройным, красивым.

Все думали, что когда настанет время жениться, Аксель непременно выберет себе в жены писаную красавицу. Но случилось иначе: он сошелся с такой же веселой простушкой Магдой. Ему был 21 год, когда они сыграли свадьбу.

С Якобом все обстояло сложнее. Он с трудом знакомился с девушками, робел перед ними. И при этом полюбил самую красивую девушку в их районе – красавицу Ханну. А она, можно сказать, даже не глядела в его сторону. Казалось, страсть Якоба так и останется мечтой – вроде тех случаев, когда подростки влюбляются в актрис или красивых дам, живущих по соседству. Однако Якоб был упорен и настойчив. Преодолев свою робость, он стал ухаживать за Ханной по всем правилам. Он закончил школу как первый ученик. И в ремесле он сравнялся с Акселем, а кое в чем и опередил товарища. И когда Аксель, уже женатый, решил создать собственное предприятие и подыскивал себе компаньона, он ни минуты не сомневался, кто должен стать этим компаньоном – разумеется, Якоб!