Соб@чий глюк - [60]

– Со мной ничего.

– Тогда что со мной? Что это, вирусный делирий? Собачий глюк? Я сплю, и мне снится кошмар, и у меня раздвоение личности, так что я не могу из-за этого проснуться? Где я в своем сознании?

– Ты так не переживай, – успокоил меня Собакин. – Ты не бойся, у тебя есть поручители. Но времени у нас мало, надо торопиться. Надо торопиться, если хочешь проснуться.

– Так, значит, я сплю, – сделал я вывод.

– Нет. Но можешь уснуть, – ответил Собакин.

– Собакин, ты меня совсем запутал.

– Вообще-то я не Собакин, а Анубис, – сказал Собакин, – давай пойдем скорее.

– Сейчас, только треники и куртку надену, – сказал я обреченно.

Я напялил тренировочный костюм.

– Все, пошли, – нетерпеливо сказал Собакин.

– А кроссовки?

– Обойдешься! Пойдешь босиком, как я, – безапелляционно сказал Собакин.

– Хорошо. Пойдем босиком, – согласился я. – Куда идти? Может, такси вызовем?

– Нет, не надо такси, мы по вай-фаю.

– Я его отключил вечером, – сказал я.

– Я его уже опять включил, – ответил мне Собакин. – Дай мне свою руку.

– Не дам!

– Почему?

– Ты, Собакин, какой-то странный!

– Я не Собакин.

– Тем более!

– Ну ты и фрукт!

Собакин подошел к моей башне, вырвал из нее провод, потом протянул конец провода мне, второй он держал сам.

– Вот, держи и смотри мне в глаза, – сказал Собакин.

Я посмотрел ему в глаза – в добрые глаза моего Собакина.

– Ты же Собакин, я это по глазам вижу, – сказал я и отключился.

Когда я включился, все было другим. И дело даже не в том, что оказался в каком-то незнакомом месте, а в том, что все было сделано из другого материала, и ничего не имело значения, кроме того, что происходило сейчас перед глазами. А перед моими глазами стоял Собакин, за ним виднелся человек с орлиной головой, или орел с человеческим туловищем, а справа от человека-орла было странное существо с головой крокодила, туловищем леопарда и задницей бегемота. Это существо вызывало у меня опасение и тревогу – слишком уж загибридизировано и совсем ничего нет от человека, ни туловища, ни головы.

Где-то вдалеке слева виднелись какие-то фигуры – люди и наполовину животные.

Откуда шел тусклый свет, понять было нельзя. Я обвел пространство глазами: оно тоже было из другого материала.

– Собакин, где мы? – спросил я шепотом.

– Я не Собакин, – последовал ответ.

– Собакин-Анубис, – громко произнес человек-орел, – ты привел своего подопечного для суда его сердца. Ты веришь, что он может пройти суд и способен справиться с задачей?

– Да, господин, – ответил Собакин.

– Артемхатеб, сейчас на твоих глазах Собакин-Анубис взвесит дела твоего сердца против Духа Истины бытия, и если твои дела окажутся легче, чем вес Духа Истины, ты получаешь надежду.

– А если нет? – спросил я с замиранием сердца.

– Тогда тебе пипец! Пойдешь к нему, и он тебя съест, – сказал человек-орел, указывая на крокодило-леопардо-бегемота.

– Подождите, подождите!

Я не знал, как назвать человека-орла, и назвал его по аналогии с виртуальным Львом Львовичем.

– Орел Орлович, моего согласия на все это никто не спрашивал. Я к вам не имею никакого отношения. С чего вы решили меня судить? – взволновался я.

– Во-первых, нам твое согласие не нужно. Во-вторых, все имеют к нам отношение, хотя и не знают об этом. Все происходит по договоренности. И в-третьих, прекрати себя щипать, ты все равно не проснешься. Смотри, руку себе почти до крови расковырял, – ровным голосом сказал человек-орел.

– Я что, умер? – спросил я потерянным голосом.

– Пока нет, – ответил человек-орел, а потом громко провозгласил: – Собакин, начинай взвешивание дел Артемхатеба!

– Это все с твоей легкой руки, – проворчал Собакин и стал налаживать весы. – Вот на этой чаше – дела Артемхатеба, а на этой – Дух Истины, – громко объявил Собакин.

На чаше, где должны были лежать мои поступки, появилось голографическое сердце, а на другой чаше появился отблеск света вроде солнечного зайчика.

Собакин поднял весы в воздух, и мое сердце, как на детских качелях, подбросило Дух Истины высоко в воздух, а само безнадежно просело на землю.

Зрители слева закричали в ужасе, Орел Орлович удивленно повернул орлиную голову к Собакину, а чудовище радостно зашевелилось.

– И что я тебе плохого сделал? – обратился я к Собакину.

– Может, перевзвесить? – обратился Орел Орлович к Собакину.

– Весы работают четко, – сказал Собакин, – ошибки быть не может.

– Тогда в чем дело? – сурово спросил человек-орел.

– А я почем знаю? – почесывая затылок, ответил Собакин. – Он вроде приличный человек, конечно, не всегда, но в основном.

– Кто за него ручался или просил? – спросил человек-орел.

– Дедушка из муромских лесов, – ответил Собакин с готовностью. – Он сказал, что Артемхатеб не совсем конченый мудак. Есть надежда. Я там был, когда они с Дедушкой по душам говорили. Я свидетель.

– А что за история с водяным? Что водяной говорит о нем? – строго спросил человек-орел.

– Орел Орлович, да дался вам этот водяной! Недоразумение вышло с ним, – попытался я встать на собственную защиту.

– Водяной психически не очень уравновешенный тип, на него полагаться нельзя, – согласился человек-орел, – но даже он отозвался о тебе с симпатией, и особенно русалки. Все как-то не имеет смысла. Странно.