Собака - [43]

А с виду божий одуванчик, голубоглазое, нежное чудо и при этом никакого возмущения или сожаления просто сухое нет, не сейчас. А когда мать твою?!Тихий омут с чертями. Мысли сжирали мозги. Качались в гудящей голове как маятник от сама виновата и сука продажная-придушил бы тварь, до моя аж дышать не могу, до трясучки! И руки действительно тряслись, когда сигарету прикуривал, знал бы что такое будет, уехал бы в командировку. На камчатку за этим гребанным травертином.

— Ольга Владимировна, напомните, что у нас на сегодня в планах? — я даже не стал привычно пользоваться связью, выглянул в приемную чтоб отвлечься от мыслей.

Сосредоточится на лице не молодой помощницы, чтоб перед глазами не мелькали эти белые, мягкие кудри и голубые глаза.

— Нет. Планов никаких не было. Может перенести что-то с завтрашнего дня? — Ольга Владимировна изучила запись, не давая мне шанса уйти в работу.

— Нет. Меня тогда сегодня не будет, и вы можете уйти пораньше, как освободитесь. — я решил, что работать сейчас все-таки не самая лучшая идея.

В таком состоянии, со злости можно и поувольнять всех к чертовой матери. Вернулся в кабинет лишь за телефоном и пальто, прихватив для верности бутылку водки из бара. Напиться и возможно удастся избавиться от безрадостной картинки, что вырисовывала из Ани лишь неумелую охотницу за денежками, потому как любви между братом и ней точно нет. Была бы любовь, он был бы рядом, ничего бы этого не случилось.

Не давал покоя лишь один вопрос, почему она не хочет уходить от Сашки ко мне. Денег то у нас одинаково-приятно. Или в их брачном договоре прописано что-то такое, что ей действительно не выгодно вот так вот менять один кошелек на другой. Мыли о том, что все дело в деньгах не давали покоя, были противны, но не отпускали. Не вязались с Аней деньги, но все ее поведение говорило именно о них. В голову тут же залезла мысль, что раз ей нужны деньги, то я так ее хочу заполучить себе, что даже готов буду заплатить. Что деньги, когда я готов перешагнуть даже через брата. Даже уже это сделал.

Анна.

Из ванны я не вышла, а буквально выползла, согнувшись в три погибели. По началу мне не было больно и крови не было, я знала, что такое бывает, может поэтому Дима ничего и не понял. Но, когда отошла более-менее от шока, весь низ так заболел что я даже выпрямиться не смогла. Доковыляла до коридора, в сумке были обезболивающие таблетки, проглотила сразу две для верности. Пришлось ползти еще и на кухню, таблетки встали в горле без воды.

Затем предстояла нелегкая для меня в таком состоянии задача, одеться так, чтоб Саша ничего не заметил. Скрыть разбитую коленку и синяки на ногах от Диминых рук, было еще просто. Но что делать с шеей я не представляла. У меня, конечно, была водолазка с высоким горлом, но спереди на груди была вставка из кружева, не очень-то актуально при болезни. Пришлось одевать новый свитер, толстый и жаркий, но его горло отлично скрывало всю шею. Чтоб окончательно не свариться, я приоткрыла окно. В комнате стало прохладно так, что, спрятавшись под одеялом, даже в свитере было комфортно.

Слез уже не было, все выплакала еще в ванной комнате. Поэтому просто горестно-прерывисто вздохнула, закрыв глаза и подтянув коленки к ногам постаралась уснуть. Долго мучиться не пришлось, вкуснейшее из блюд в земном пиру накрыло меня сразу же как только подействовали таблетки. Боль отступила, уступая сну.

ГЛАВА 20

Анна.

Легла я в постель где-то в двенадцать, а когда за окнами уже были сумерки, меня разбудила Кристина.

— Привет подруга. Мне Саша сказал, что ты заболела. Я тебя лечить приехала. — Крис сидела на краю кровати, и улыбаясь, покачала перед моим лицом пакетом с апельсинами и какой-то черной бутылкой.

— А сколько времени? — спросила ее и правда почувствовала, что горло болит.

— Семнадцать часов! Сорок три минуты! Давай вставай триатомовый клещик! — Крис отрапортовала время и обозвав меня неведомой мне тварью сдернула с меня одеяло.

— Нуу… это что такое? Кто так болеет то?! Давай вставай, болеть надо красиво. — с этими словами она опустила пакет на пол, вскочила с кровати и распахнула шкаф.

Пока я приходила в себя, сползая на край кровати, она звонко откидывала вешалки с нарядами в сторону.

— Вот! В этом платье болеть куда приятнее, точнее лечиться. — Крис достала из шкафа кашемировое голубое платье, успевшее стать любимым, с горлом, но с недостаточно высоким чтоб прикрыть засосы.

— Крис не надо. Тут вот. — я оттянула ворот.

Я решила молчать о случившемся, не могла рассказать бы ни маме, ни Саше. Но мне необходимо было выговориться и Крис показалась мне лучшим вариантом. Я подумала, что она не расскажет. А может что-то посоветует, как психолог.

— Дима? — склонившись над моей шеей и изучив багровеющие кровоподтеки, заключила, но все же с вопросом.

Обида накатила новой волной, и я лишь кивнула, роняя слезы.

— Не реви. Давай одевай платье, я пойду пока музыку врублю и апельсины помою, а корица есть? — Кристина подхватила пакет и застыла с дурацким вопросом в дверях.

— Я вообще то не хотела Саше рассказывать. — утерла слезы и кое как встала с кровати, действие таблеток прошло и каждое движение было довольно болезненным.