Собака, которая спасла мир - [51]

– Графен, напечатанный на 3D-принтере, – говорит брат. – Суперлёгкий и в десять раз прочнее стали. – Он видит, что я впечатлена его познаниями, и слегка пожимает плечами. – Из него теперь запчасти для машин делают. Но это… – Он восхищённо качает головой, а потом указывает на ряд крошечных квадратных панелей на каждой из реек. – Ещё и на солнечной энергии. Эта штука может летать вечно. – Клем встаёт, уперев руки в бока. – Забудьте про свой Купол. Вот оно, будущее, прямо здесь!

– Теперь ты нам веришь? – спрашиваю я. – В смысле, она же гений, правда?

Он просто улыбается и отвечает:

– Возможно. Но мы не можем просто тусоваться здесь, пока она не вернётся из больницы. Если она вернётся.

Я вздыхаю. Конечно, он прав, но мы не очень-то радостны, когда покидаем Купол и бредём обратно по набережной. Без доктора Преториус, которая сможет управлять Куполом Будущего (теперь я называю его именно так), нечего и надеяться воплотить наш план в жизнь – даже если он и мог бы сработать.

Пляж по-прежнему пуст, не считая нескольких возящихся в песке детей. Вдали, на некотором расстоянии, мы видим собаку – слишком далеко, чтобы различить породу – она играет с волнами на мелководье, как любит делать мистер Мэш, и кажется такой нормальной, что я улыбаюсь. Наверное, дело в моём помутившемся рассудке, но на миг я забываю, что замеченных на улице собак будут отстреливать.

А потом, несколько мгновений спустя, когда мы сворачиваем с набережной на улицу Рамзи, раздаётся резкий хлопок единственного выстрела.

Мы все вздрагиваем, но никто не произносит ни слова.

Глава 47

Мы минуем поворот на улицу Рамзи и молча плетёмся по дороге.

Папа звонит Клему узнать, как идут дела с авто-домом, и Клему приходится врать – мол, он трудится в поте лица, и добавлять слова вроде «запайка бензобака», «вал трансмиссии» и «усиленная ось», что для меня звучит как полная бессмыслица.

– Мне надо возвращаться, – говорит Клем, ускоряя темп. – Папа хочет устроить вечером тест-драйв. На следующей неделе приедет покупатель, а эта штуковина как была гробом на колёсах, так и осталась.

Он поворачивает к мастерской, а мы с Рамзи делаем крюк вдоль забора и шагаем к амбару. Не думаю, что Клем нас увидел.

Вся эта кутерьма с лотерейным билетом, а потом с доктором Преториус, и скорой, и Куполом, и наконец выстрелом, о котором никто не говорил… от этого мы с Клемом сблизились сильнее, чем за многие месяцы, но я всё ещё не готова рассказать ему, что тайком держу в амбаре мистера Мэша.

Запах я чую ещё до того, как открываю дверь амбара. Легкоузнаваемая вонь собачьих какашек и рвоты с кровью, которую я знаю по Сент-Вуфу, только на этот раз всё гораздо, гораздо хуже. Я подавляю рвотный позыв, зажимаю нос пальцами и кидаюсь внутрь, оставляя Рамзи у двери. Мистер Мэш лежит на боку в луже крови и рвоты, и я немедленно понимаю, что сбылись мои худшие страхи.

– Мистер Мэш! Мэшик! Нет, нет, нет! – кричу я и – не думая – бросаюсь к нему и встаю прямо в лужу, чтобы взять его голову в ладони. Он слабо виляет хвостом, но на ноги подняться не в силах.

И тут позади меня раздаётся:

– Джорджи! Ты с ума сошла? Отойди от него немедленно!

Это Клем в ужасе кричит на меня, а Рамзи стоит с ним рядом, и лица у обоих перекошены от страха.

Осознание, какую тупость я совершила, немедленно накрывает меня волной. Потрогать собаку, заражённую смертельным вирусом? Я подскакиваю, словно меня ударило током, и пячусь от мистера Мэша, который силится встать.

– НЕТ! Нет, Мэшик – не подходи, – всхлипываю я. – Прости, не подходи. Нельзя!

Я не соображаю и подношу руку ко рту, чтобы подавить всхлип, и её немедленно пронзает боль – это брат стукнул меня, и сильно, ручкой от метлы.

– Ау-у-у!

Клем стоит со мной рядом и говорит так тихо и спокойно, что я прихожу в ужас.

– Иди к крану на улице, Джорджи. Сейчас же. Ничего не трогай. Не трогай ни рот, ни глаза, ничего, ты меня поняла? Сними всю одежду и всё смой. Чего ты ждёшь?

Я морщусь и – прошу прощения – начинаю плакать.

– Глаза не трогай! – кричит Клем. – Шевелись!

Он зол и перепуган, а я приросла к месту от страха – и за себя, и за мистера Мэша. Я начинаю снимать топик, но Клем вопит:

– Стой! У тебя на топике кровь, может попасть в глаза. Стой смирно.

Он натягивает пару толстых резиновых рабочих перчаток и, прихватив висящие на стене садовые ножницы, приближается ко мне. Он смотрит на Рамзи, по-прежнему стоящего в дверях. Секунду он мешкает. Я думаю, брат понимает, что – даже в такой критической ситуации – мне неловко раздеваться перед другом.

– Рамзи, иди в дом. Задняя дверь открыта. Прихвати из ванной пару-тройку полотенец и какую-нибудь одежду из комнаты Джорджи. Быстро! – Рамзи убегает, а Клем режет на клочки мою одежду. Почему-то стоять голышом перед братом я не стесняюсь, но, скорее всего, это оттого, что у меня есть и более весомые поводы для беспокойства.

– У тебя есть царапины на руках? – спрашивает Клем. Я рассматриваю руки под бегущей из шланга водой. Нет. – На коленках, где ты вставала на землю?

Там тоже чисто. Я чувствую, как паника слегка отступает. За дверью амбара стоит пятилитровая канистра с антисептиком, и я опрокидываю на себя половину разом, поливая на голову, чтобы попало на каждый участок тела.