Собака, которая не хотела быть просто собакой - [57]
Матт тут же исчез из моего поля зрения, но некоторые из его прежних врагов с островка теперь пришли ему на помощь. Стая чаек с криками носилась над ним и ныряла вниз, создавая таким образом ориентир, которым я мог воспользоваться.
Папа видел, как я покинул островок, и понял, что что-то неладно. Он круто повернул и устремился ко мне. Я помахал в сторону чаек, и папа сразу же сообразил, что Матту не встретиться с яликом.
Матта пришлось втаскивать на борт судна, но он не проявил ни малейших признаков благодарности за свое спасение. Заплыв отмыл его тело, но воспоминание о перенесенном унижении осталось. Он заполз в уютное местечко под банкой в кокпите, оставался там весь остаток дня и вышел с опаской, только когда мы в тот вечер вошли в док на канале Марри. Даже тогда он не поспешил на берег, как ему хотелось, а долго стоял на палубе, подозрительно разглядывая зеленые луга и соблазнительные деревья.
Матт считал длительные переходы мучительными. Мы никогда не могли убедить его, что с нашей стороны не будет никаких возражений, если он использует вместо телеграфных столбов мачты судна. Но во время плавания он наотрез отказывался удовлетворять требования природы, либо потому, что воспринимал «Скотч-Боннет» человеческим жилищем – а он был хорошо воспитанным псом и знал, как следует вести себя, – либо движение судна делало для него затруднительной, если не невозможной, стойку на трех лапах.
В соответствии со сказанным, когда мы приближались после продолжительного плавания к нашему берегу, Матт начинал проявлять страстное желание достигнуть берега поскорее. Он чуял сушу задолго до того, как мы могли различать ее, и, когда он начинал суетиться, скулить и с тоской смотреть на горизонт, мы знали, что берег близок.
Однажды летом мы всей семьей поплыли по озеру от Ниагары с конечной целью доплыть до Кингстона и из-за маловетрия находились в плавании почти тридцать шесть часов. Когда Кингстон наконец появился на горизонте, Матт едва мог сдерживать себя.
Кингстон был построен в раннюю пору Верхней Канады[48] и сохраняет многое от степенного викторианства[49] его лучшей поры. Стройные ряды домов из серого камня до некоторой степени отражают твердокаменную серость его жителей.
Мы вошли в гавань и не успели пришвартоваться, как Матт, одним прыжком покрыв внушительное расстояние между «Скотч-Боннет» и пирсом, исчез. В непосредственной близи деревьев не было, поэтому он помчался по старой улице, мощенной булыжником, в самый город.
Наши швартовы принял человек в потрепанной одежде, и после того как мы были ошвартованы, он по собственному почину явился на борт, заявив, что он «старый моряк», – заветные слова, которые всегда производят впечатление на моего папу.
Мы дали «старому моряку» выпить, и немного погодя он спросил:
– Кажется, у вас есть собака?
Мы признались, что таковая имеется.
– Тогда лучше держите ее на прочной привязи на борту, – посоветовал старик. – Слышал я о разных страшных вещах, о молодых студентах – медиках там, в университете. Они очень жестоко расправляются с собаками.
– Что они им делают? – спросил я в своем неведении.
Старик сплюнул и налил себе еще стаканчик.
– Они делают ужасные вещи. – Это было все, что он мог сказать мне.
Я спросил, где они достают собак, и он ответил, что большая часть их поступает из городского загона.
– Я должен был получить эту работу – ловить собак, – объяснил он удрученным голосом, – но я либерал[50], а это занятие подходит только для консерваторов[51]. Хотя было бы нелишним и для меня: десять долларов за собаку и пять за кошку – вот сколько платят студенты.
Папа бросил несколько обеспокоенный взгляд на пристань, но там не было никаких признаков Матта.
– А что, – спросил папа старика как-то опасливо, – разве в Кингстоне существует какой-нибудь закон против собак, бегающих без привязи?
Старик фыркнул.
– Закон! Конечно, есть закон. Однако человеку, собаколову, не требуется никакого чертова закона. Он берет собак прямо с заднего двора, вместе с цепью, и все.
Ворча себе под нос, старик покинул нас, но не успел он дойти до конца пирса, как мы обогнали его. Мы спешили.
Я пошел по дороге, ведущей от пристани в город, папа решил идти на восток по кромке воды, а мама двинулась в западном направлении. Никто из людей, которых я расспрашивал, не видел ничего, соответствующего приметам Матта, а я не мог найти никаких следов его самого.
Когда час спустя я возвратился на пристань, то оказалось, что папе и маме повезло не больше, чем мне.
Папа начал паниковать. Одна мысль о Матте в сетях местного собачника, а возможно, уже на столе для анатомирования вызвала у него вздутие и боль в надпочечниках.
– Ты берешь напрокат велосипед в правлении лодочной гавани и едешь на поиски, – приказал он мне. – Я еду к загону.
К тому времени, когда папа добрался до загона для бездомных собак, он взвинтил себя до неистовой ярости; но собаколова не оказалось на месте. Вместо него в старом кресле сидел развалясь худой, жующий резинку парень, занятый чтением программы скачек. Он совершенно равнодушно выслушал папино требование немедленно отпустить Матта.
Вражда между человеком и волком имеет древние корни. Человек в этой войне победил. Волки практически исчезли в странах Западной Европы. Канадский натуралист писатель Фарли Моуэт в своей книге показывает красоту и силу этого хищника. Автор рассказывает о своей экспедиции в тундру, где он в одиночку, бок о бок с волками, изучал повадки, биологию, взаимоотношения с другими видами этих грозных хищников.
Повесть современного канадского писателя Ф. Моуэта «Шхуна, которая не желала плавать» рассказывает о веселых и печальных приключениях экипажа шхуны «Счастливое Дерзание» в канадских территориальных водах. Тонкое описание природы островов, покоряющая сердце отвага путешественников, крепкий морской юмор не оставят читателя равнодушным.
В повести рассказывается о том, как индейцы и эскимосы спасли от верной гибели двух канадских мальчиков — индейца и англичанина.Книга проникнута духом дружбы детей разных национальностей. О дальнейшей судьбе героев вы прочтёте в книге «Проклятие могилы викинга».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.