Собака из Терамо - [9]

– Скоро откроется, – уверенно ответил Иван. Прицелился и с силой метнул яблочный огрызок в одно из соединений огромного глобуса. Огрызок шмякнулся о центр нужного соединения. То, что чемпион улицы по метанию огрызков в пивные банки попал, куда хотел, сомнений не было. Васька в этом ничуть не сомневался. Иван же сразу закрепил успех, метнув в ту же точку ещё три огрызка.

Сначала почудилось, что ничего не произошло. Ошмётки огрызков сползли с блестящего металла и полетели вниз, в пустоту отсутствующей нижней палубы. Золотистое соединение тысяч трубочек продержалось еще двадцать секунд, но вдруг всю внутреннюю конструкцию золотистого шара повело. Она накренилась, поскрипела, деформировалась и, наконец, с грохотом посыпалась вниз.

– Говорю, слабое звено, – произнёс довольный Иван. – Я ещё двадцать лет назад во время расчетов сделал ошибку. А Сашка, когда мою тетрадь украл и надоумил Машку меня в психушку направить, где бы меня «подлечили» от полученного нервного срыва, эту ошибку в модель перенес. Я когда пространственные дырки открыл, увидел, что они располагаются в строгой закономерности. Но формулу вывел не сразу. В результате получилась одна существенная поправка. И одна дырка из Терамо открывается не в Сиракузах, а в Санкт-Петербурге. Я потом, уже в Красном Ударе ошибку нашёл. Но, понятное дело, не врачам из психбольницы мне следовало рассказывать, что я, Иван Пергулаев открыл закон расположения пространственных дырок нашей планеты. И даже создал наглядную модель из бумаги. А когда мои расчеты украли, получил нервный срыв. А ты знаешь, Вась, почему я тогда сорвался?

Дело было не только в том, что кто-то мог присвоить моё открытие. Такое происходит на каждом шагу. Но пространственные дырки, по моему убеждению – это достояние всего человечества. Я боялся, что какой-нибудь хмырь приватизирует их, как нефтегазовое месторождение и будет использовать в своих извращенных нуждах. А это, Вась, нарушило бы философию существования я дырок. Бежим! – приказала он, но Васька уже и сам нервно теребил Ивана за рукав. Грохот стоял такой, что стало очевидно: надо быстро давать деру. Из кают корабля начали выскакивать испуганные заспанные люди.

Через минуту, воспользовавшись суматохой, друзья выскочили с необыкновенного парома на причал и почесали по набережной в сторону дырки Терамо-Санкт-Петербург. Сзади слышался грохот, корабль-телебашня раскачивался, потеряв равновесие, а возможно и способность держаться на плаву. Друзья справедливо рассчитали, что в ближайшие часы, в суматохе, их никто не хватится.

– Вань, ты уверен, что мы делаем правильно? Нас же найдут. Мы теперь мямлики. И деваться нам некуда. И города мы не знаем, – выкрикивал на ходу Васёк, стараясь не отставать от Ивана.

– Нет никаких мямликов, – отрезал на бегу Иван. – И Сашкино враньё про картины тоже забудь. Картины он написал. Пространственные дырки были, есть и будут. Сашка, чтобы использовать их в своих интересах, для удобства пометил места нахождения постерами. Уж не знаю, как он убеждал народ приклеивать эти фрески на стены.

– А как это можно использовать? – не понял Васька

– Не знаю, теперь пусть Интерпол разбирается. Он видишь, даже твою собаку поставил деньги за проход в дырку собирать. Представь, что в крупных городах стоят какие-нибудь турникеты рядом с билетными кассами. Но я, Вань против нарушения главного правила дырки. Дырка, она как раз для того и создается, чтобы без билета проскочить.

Иван встал перед каменной стеной. На асфальте перед ней был выведен мелом крест.

– Вот видишь, мне вчера Олеська посоветовала отметить это место крестом. На тот случай, если вернёмся и заблудимся. Сейчас половина пятого утра. Значит, дырка в твою комнату будет открыта ещё тридцать минут. Это подтвердили мои последние расчеты. Прыгай! – Приказал Иван, ткнув пальцем в стену.

– Погоди, погоди, ты уверен? – Иван не спешил биться головой о камни.

– Уверен, это лучше, чем оказаться ниже ватерлинии Сашкиного парома. Он ведь нас списал, Вась. Заманил сюда при помощи собаки и решил уничтожить. Мы ведь единственные свидетели, которые знают правду о теории дырок. Прыгай, не бойся!– настаивал Иван. – Они просто заклеили витрину крашеной бумагой. Но это ничего не значит. Дырка всё равно открылась. Не забудь найти правильный угол прищура и дуй за мной.

И Ванька с разбегу ткнулся лбом в бумажную стену. Бумага порвалась. Ванькина голова исчезла в темноте. За головой исчезло и худенькое, но жилистое Ванькино туловище. Последним был зелёный резиновый тапок. Василий раздумывать больше не стал, прищурился и махнул за другом прямо в бумажную дыру.

Лысый профессор и главный паромщик Сашок тупо уставился в синюю тетрадку, в которой большими буквами и цифрами была выведена длинная формула Ивана. В суматохе побега тетрадка была потеряна, а потом найдена Сашкой.

– Ну, ничего, ничего, дружок. Это ты не поверил в своё открытие. Это тебя объявили психом. А я успешно воспользовался твоей схемкой. Вот сейчас отдохну и разберу твою формулку. Формулка-то, у тебя толковая. По формулке завсегда можно модельку восстановить.