Собака и Волк - [9]

— Почему?

— Брошеная собака дичает. Если не находит нового хозяина, становится похожей на волка. Боги бросили на произвол эти бедные души.

Грациллоний попытался улыбнуться.

— Вы можете предложить им другого хозяина.

— Они могут его и не принять, потому что будут тосковать по старому запаху.

— Но ведь боги Иса мертвы! — воскликнул Грациллоний. — Они сами обрушили на себя свой город, и он полетел в тартарары, на самое дно моря.

Корентин вздохнул.

— Боюсь, не так все просто. Враг не сдается до самого Судного дня. — И хлопнул друга по плечу. — Не дай им застать себя врасплох. Хотя ты нуждаешься в отдыхе. Спокойной ночи!

Грациллоний тотчас узнал комнату. Он останавливался здесь с Дахилис, когда они приезжали сюда испрашивать благословения будущему ребенку — Дахут. У него перехватило дыхание. Сжав кулаки, он не позволил себе зарыдать. Он долго ворочался, а когда уснул, сны его были тревожными.

III

Пройдя Гезокрибат, Ниалл взял курс на юг. Остров Сен, совершенно голый — если не считать два-три менгира[2] да несколько камней на увядшей траве, что остались от рухнувшего здания, — сиротливо качался среди неспокойного моря. Ветер со свистом гнал серые облака. Темные с белыми гребешками волны остервенело бились о скалы. Несколько тюленей, словно почетный эскорт, сопровождали судно. Крупные бакланы то и дело ныряли в воду, а потом, громко хлопая крыльями, взмывали в воздух.

Ниалл кивнул:

— На моей памяти Лер так разгневался впервые.

Вайл Мак-Карбри невольно вздрогнул, а ведь то был человек не робкого десятка.

— Да и Богиня тоже постаралась, — пробормотал он. — Ведь это был Ее дом.

— Похоже на Койкет-н-Улад. Тогда сгорела Эмайн-Маха, прежде чем мы успели ею завладеть. Люди когда-нибудь снова здесь поселятся. Места тут рыбные. А камни пригодятся в хозяйстве. К тому времени об Исе начисто забудут. Ну ладно, довольно. Развалины я посмотрел.

Худое лицо Вайла невольно выразило удивление. Он искоса взглянул на короля.

— Так вы что же, выбрали этот маршрут ради развлечения?

Ниалл выпрямился. Он был на целую голову выше самого высокого из моряков. В золоте волос появились первые серебряные пряди.

— Нет, не ради развлечения, — ответил он угрюмо. — Пусть никто не радуется падению Иса. Королевство это было одним из чудес света. Вернемся домой — запрещу поэтам и бардам воспевать свой последний подвиг.

Вайл молчал. Король рассказал, как он уничтожил Ис, и наложил запрет (гейс) на разговоры об этом деянии. Вряд ли такой запрет воспрепятствует распространению информации, но историю эту крепче запомнят в бедных, нежели в богатых жилищах. Очень может быть, что несколько поколений спустя обо всем позабудут, а может, все случившееся станет одной из многочисленных легенд, где имя Ниалла не будет упомянуто.

Глаза его сверкнули подобно голубой молнии.

— То, что я сделал, — возмездие за гибель сына и храбрых моих солдат. Мой священный долг. Иначе я ни за что бы на это не пошел.

Он ухватился за борт и посмотрел вдаль. Красивое лицо передернула гримаса.

— Не терзай себя так, дорогой, — попытался утешить его Вайл. — Может, нам теперь сразу отправиться в Эриу?

Ниалл отрицательно покачал головой.

— Я должен все осмотреть и убедиться, что мщение доведено до конца.

Судно их шло на веслах. Впереди двигались две шлюпки под управлением лоцманов, хорошо знакомых с этими водами. Они выбирали безопасный путь между рифами. Во мраке вырисовывались высокие берега мыса. Между темно-красными скалами не было отныне ни бастионов, ни башен. В бухте попадались нагромождения камня, все то, что осталось от стен и колонн. Волны жадно их лизали. Из воды торчал перевернутый каркас судна. Казалось, по нему, как по барабану, колотит слепое воинство.

С величайшими предосторожностями судно продвигалось к мысу Рах. Взорам их предстал грустный одинокий маяк. Когда они свернули к южной оконечности мыса, он пропал из виду. На поверхности плавало еще больше бревен, рангоутного дерева, мусора. На берегу — ни души. Буря смела под скалы целую рыбачью деревню.

— Да ведь это же Пристань Скоттов, — воскликнули моряки и решили сойти на берег. На их судне к берегу причалить было нельзя. Судно было не военное, а торговое, с круглым днищем. Бросили якорь и оставили троих моряков сторожить, а сами подплыли к берегу в шлюпках.

Ниалл повел их по тропинке на возвышенность. Склон был скользкий, и они шли, соблюдая осторожность. К тому же их могла подстерегать засада.

Засады не было. Лишь ветер да шум прибоя нарушали безмолвие. Сохранившиеся кое-где дома были, по всей видимости, заброшены. Слева от них древние могилы, позади — маяк, а над головами — черное небо. Воздух внезапно стал очень холодным.

Ниалл поднял копье и потряс им.

— Вперед, мальчики. Может, мы найдем здесь несметные сокровища! — закричал он. — Хорошо, что рядом духи тех, кто умер очень давно.

Все повеселели и поспешили за ним. Его плащ всех цветов радуги развевался на ветру, как боевое знамя.

Мощеная дорога вывела их к бухте. От южных ворот сохранилась одна башенка. Амфитеатр почти не пострадал, но дубовая роща к северу от него сгорела дотла в ту же ночь.

Мужчин охватил страх, несмотря на то что рядом был их кумир, Ниалл Девяти Заложников.