Собачий род - [96]

— Что-то вы совсем живёте… — начал было Кавычко и осёкся. Он хотел сказать — "бедно", но это слово в его кругах считалось крайне неприличным, почти непристойным. Поэтому после небольшой заминки он договорил, — По-спартански как-то.

— Да, именно так, — согласился Коростылёв. — По-стариковски. Много ли мне надо?

— Ну, много — не много, а чего-то есть надо, — сказал шофер. — Сейчас я печь растоплю.

Коростылёв махнул рукой:

— Не надо. Ни к чему дрова переводить. Я привык к холоду. Холод — он, знаете ли, лучше любого доктора. От многих хворей лечит.

— Вот и простудились! — суровым учительским голосом сказал Андрей Палыч и кашлянул: не переборщил ли?

— Хворь моя не от холода, и не от голода. От старости это, сынок, — как-то буднично сказал Коростылёв.

И вдруг, в совершенном противоречии с вышесказанным, поднялся и сел.

Он по-прежнему был брит, и одет, как всегда: в слегка поношенный костюм, рубашку, застегнутую доверху, без галстука. Но на ногах у него ничего не было, даже носков.

И неожиданно бодрым голосом спросил:

— Вы, я полагаю, — Андрей Павлович, помощник Максима Феофилактыча, царство ему небесное?

— Э-э… Да, бывший помощник. Теперь я секретарь КЧС, комиссии по чрезвычайным ситуациям, и помощник председателя комиссии.

— Это Владимира Александровича, значит? — спросил Коростылёв, проявляя недюжинную память. — Он ведь сейчас, если не ошибаюсь, сосредоточил в своих руках всю исполнительную и часть законодательной власти в области?

Андрей Палыч непроизвольно поморщился. Эк выражается, однако! Не пора ли поставить этого нищего босого прощелыгу на место?

— Приблизительно так, — сказал Кавычко сквозь зубы. — Вообще-то, Владимир Александрович хотел пригласить вас на экстренное заседание комиссии в качестве одного из экспертов… Но, учитывая ваше положение…

— Это моё положение сейчас перманентно, — загадочно заявил старик и встал. — Когда заседание?

— Ровно в два часа.

— Так едем!

Андрей Павлович до того поразился произошедшей в Коростылёве перемене, что даже не заметил, как на нём оказались ботинки. И будто из воздуха — в комнате не было ни шкафа, ни вешалки, ни даже гвоздя в стене, — появились поношенное пальто и шапка-ушанка.

Коростылёв вытащил из нагрудного кармана очки, водрузил их на хрящеватый нос. Очки по-прежнему сверкали трещинами.

Водитель только руками развёл, повернулся, и поспешил к машине. Выйдя на улицу, отогнал от машины какого-то пацана, открыл обе боковых дверцы. Андрей Палыч вышел первым, Коростылёв — за ним. Водитель заметил, что ворота Коростылёв оставил незапертыми. "Да, — подумал водитель, — любопытный старичок. И квартирка у него странноватая". Он вспомнил, что из большой комнаты был вход в другую — тёмную. Вход был закрыт старинной стеклярусной занавеской, и разглядеть, что там, за ней, не было никакой возможности. "Наверно, там-то у него и мебель, и холодильник. А может, хлам какой-нибудь. Книжки там всякие…".

И шофёр забыл о Коростылёве.

* * *

Заседание проходило в кабинете губернатора. Вход в здание охраняли омоновцы, они же дежурили на каждом этаже, на каждом повороте коридора. Перед дверью в приёмную тоже стояли два здоровяка с автоматами.

Коростылёв прошёл мимо них со скучающим видом. Один из омоновцев сделал было останавливающий жест рукой, но Кавычко на ходу, сквозь зубы бросил:

— Этот — со мной!

Они прошли в приёмную, где тоже торчал вооруженный человек в камуфляже. При виде Кавычко он отдал честь, а у Коростылёва строго спросил:

— Фамилия, имя, отчество?

Коростылёв назвал себя.

— Мобильный телефон, диктофон, видеокамера, фотоаппарат при себе имеются?

— Нет-с, — чопорно ответил Коростылёв. — И оружия нет… — тут он безмятежно улыбнулся: — Только зубы.

Охранник не понял, вопросительно взглянул на Кавычко. Потом кивнул и тоже козырнул.

В кабинете, за большим овальным столом, сидели человек десять. В губернаторском кресле — сам председатель КЧС Владимир Густых. Он держался уверенно, строго. На приветствие Коростылёва только кивнул и показал жестом, куда ему сесть. Кавычко поместился рядом с Густых, разложил бумаги, придвинул ноутбук. Взглянул на Густых и сейчас же его захлопнул.

— Наше заседание посвящено одному вопросу, — сказал Густых, не вставая с кресла. — Есть предложение правительства Российской Федерации о массовом отстреле волков и бродячих собак на всей территории нашей области. Слово — главному лесничему области.

Поднялся седой человечек в полувоенной лесной форме.

— В настоящий момент на территории области, по данным нашего управления, насчитывается порядка 800 волков. Места их обитания в принципе известны, сейчас эти места уточняются с помощью вертолётов, снегоходов и другой техники. Стая волков в количестве семи особей, проникшая на территорию пригородного Калтайского лесничества, была уничтожена. По показанию свидетелей из местных жителей, стаей верховодила большая волчица белой масти, видимо, альбинос…

— Короче, — сказал Густых, глядя в стол.

— При отстреле стаи белой волчицы не обнаружено.

— Достаточно, — сказал Густых, и лесничий сел. — Зато белая волчица обнаружена в городе, и не где-нибудь, а прямо во дворе губернаторского дома. Есть видеоматериалы и показания дочери Максима Феофилактовича. Трагедия, напомню, произошла спустя сутки после отстрела калтайской стаи.