Собачье дело: Повесть и рассказы - [2]
— Солнечных затмений не было. Вспышек на солнце не наблюдалось. Приливы и отливы в пределах нормы. Мировой океан поднялся на один миллиметр. Состоялось одно небольшое землетрясение без жертв и разрушений. А с цунами я не уложился, не успел. Может, перенесем его на завтра? — молодой сотрудник вопросительно посмотрел на начальника.
— Можно, — согласился тот, отогнул листок календаря и что-то пометил себе на следующем листке.
— Теперь давайте расход-приход.
— Родилось 2 миллиона 800 тысяч 212 человек. Умер-до 1 миллион 912 тысяч 126 человек. Из них 71 % — от болезней, 12 % — на полях сражений, 12 % — в авто и авиакатастрофах, 4 % — от рук палачей и бандитов, 1 % — самоубийцы и утопленники.
Молодой человек замешкался.
— У вас есть что-то еще?
— Да нет, так… мелочь.
Начальник вдруг поднял голову, глаза его засветились.
— Какая еще мелочь?
— Ничего особенного, чепуха какая-то. Собачка сдохла на дороге.
— Молодой человек, — начальник встал. — Вы здесь недавно и еще не знаете, что чепухи в нашем деле не бывает. Отчего подохла собака?
— Просто от инфаркта.
— Вот видите, молодой человек, я же говорил, что это не чепуха, — начальник взволнованно заходил по комнате. — Найдите в этих папках за всю историю людей хоть одну собаку, подохшую от инфаркта.
Он сделал паузу, как будто и впрямь предлагал молодому сотруднику зарыться в ежедневные отчеты за все пятьдесят столетий мировой истории, а потом махнул рукой.
— Не ищите, все равно не найдете. Вот вам и первое задание: разберитесь с этим делом. И докладывайте о ходе расследования. Надо каждую минуту все держать под контролем: а то у нас скоро собаки будут оперу слушать, а люди на клумбах случаться. Вот так. А теперь идите.
— А как же с цунами?
Начальник отмахнулся.
— Черт с ним, с цунами. Одним больше, одним меньше — какая разница?
Глава 2
Молодой сотрудник шел по улице Волгоградской. Справа и слева от него стояли одноэтажные и двухэтажные дома, построенные еще в начале века. Улица была вымощена булыжником.
Молодой сотрудник сверился с записной книжкой, где был записан адрес, и вошел в один из дворов. Двор этот напоминал многоугольник странной формы: углы его расходились в разные стороны, заворачивались один за другой, образовывая целый лабиринт закоулков, в которых всегда было сыро и темно. По внутренней стороне двора проходил деревянный балкон, между перилами которого протянулись веревки с бельем. С белья все время капало, и потому даже в самую жаркую безоблачную погоду во дворе шел дождик.
Эти дворы, конечно, знали другие времена. Еще лет пятнадцать-двадцать назад двор насиловала орава неумытых детей, которые играли в свои бешеные игры. Тут же сидели их мамы и комментировали события во дворе, на улице и во всем мире. Неожиданно какая-то тетя Блюма подымала свое необъятное тело с маленького детского стульчика и кричала так, что через три квартала на улице Барбюса умирающий от запоя дворник Гриша вздрагивал и обводил родственников просветленными глазами. «Моня, сейчас же иди домой кушать бутерброд с хлебом с маслом с рыбой», — кричала тетя Блюма. На этот призыв отзывался весь двор. Кроме Мони.
Соседка Блюмы, чтобы не дай Бог не подумали, что она что-то жалеет для своего ребенка, кричала не менее громко: «Ида, иди кушать суп с клецками и пирожки с легкими с луком и с вишнями». Дальше другие мамы подхватывали брошенный Блюмой клич и звали своих Нюм, Зюнь, Додиков, Циль, Изиков и Фань.
Теперь было уже не то. Двор опустел. Циля, которая до семнадцати лет умудрилась в этом дворе не знать, зачем папа спит с мамой в одной постели, в восемнадцать лет уехала из Израиля, объездила с любовниками полмира и сейчас преподает английский язык в Южной Корее. До дик в Нью-Йорке уже купил себе небольшую бензозаправочную станцию. Изик сидит в тюрьме под Гомелем за изнасилование. Его лучший друг Нюма стал равином-реформато ром в штате Аризона. У Фани на двадцать восьмом году жизни прорезался талант художника, чуть ли не такой, как у Шагала, и она обучается в Париже. Зюня преподает исторический материализм в Каменец-Подольском пединституте и читаем по радио лекции из цикла: «Сионизм — прыщ на теле народов».
Молодой сотрудник вышел на середину двора и огляделся по сторонам.
— Кого вам нужно? — спросила женщина средних лет, худая, длинная, с некрасивым плоским лицом.
Молодой сотрудник обрадовался при виде живого человека.
— Видите ли, — сказал он, — я хотел узнать насчет собаки, которая жила в этом дворе. Ее звали Белка…
— Белка? Да, была такая собака, — женщина резко повернулась, вошла в дверь своей квартиры, и молодой сотрудник услышал, как щелкнул крючок.
— Эй, подождите! Мне надо кое-что узнать у вас.
Женщина опять открыла дверь, и вдруг вылила на молодого сотрудника все то, что, видимо, в ней давно копилось:
— Я ничего не знаю и не хочу знать об этих собаках… что мне за дело до нее… уезжают черт его знает куда и зачем, подыхают по дороге, а потом приходят какие-то к честным людям и голову крутят… пускай она, эта собака, вам сама все расскажет… если сможет.
Женщина довольно рассмеялась.
— Если сможет, — повторила она и вдруг без всякой связи добавила:
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.