Со скоростью "Хикари" - [8]

— Жизнь нашего народа не мыслится без риса, — поясняет рассказчик. — Рис сохраняет человеку здоровье. В мире есть семьсот сортов риса, если мне не изменяет память. В Японии выращивается сорок четыре. И лучший сорт — моти-гомэ. Рисовая рассада нуждается в обильной влаге. К тому же без достаточного количества дождей истощаются водные ресурсы. Это серьезная государственная проблема.

Он приумолк и задумался. Проблема воды волнует в наш век не только одну Японию.

— Что касается дождей, — продолжает он, — то от них всегда можно укрыться, раскрыв зонт. Он всегда с нами. Зонт складной, зонт-автомат. Зонт дома и на работе. Любой на выбор в магазине… Миллионы зонтов.

И опять мне тихонько шепчет Марет:

— Удивительно эрудированный человек! Может быть, его бизнес — зонты?

Бизнесмен предлагает перевести разговор на времена года. Тема — всегда увлекательная и интересная. Первым берет слово наш «всезнающий» собеседник.

— У нас весна — начало всех начал. У вас учебный год начинается осенью, в сентябре, а у нас весной. Новички приходят в первый класс в апреле. И финансовый год в частных компаниях и правительственных учреждениях тоже начинается в апреле. Начало всему дает весна.

— Да, у вас многое отличается от других стран. К примеру, свои эры и летосчисления…

— Извините, — перебивает меня Марет. — Мы начали разговор с весны. У нас в Эстонии тоже очень любят это время года. Пробуждается природа и столько появляется надежд.

— Но у вас не цветет сакура, — разводит руками бизнесмен. — Она зацветает в марте в Куйси и затем передает эстафету цветения дальше, на север страны. В это время мы отмечаем один из любимых в Японии праздников. Он называется ханами, т. е. Праздник созерцания цветов. Когда-то он носил ярко выраженный философско-созерцательный характер. Теперь стал веселым народным гуляньем.

…Но отцветает и сакура. Дикая вишня не дает плодов и цветет всего одну неделю в год. Проходит прекрасное время года — весна. Провожая ее, Мацуо Басё пишет:

Весна уходит.

Плачут птицы. Глаза у рыб

Полны слез.

Пер. В. Марковой

Быстро пробегают и дни жаркого влажного японского лета. Самый теплый месяц — это август. К концу его небо все чаще и чаще покрывается густым слоем облаков. Происходит резкая смена ветров, налетают разрушительные тайфуны. Кустарники и деревья наряжают свои ветви в прощальные красные и желтые тона. В парках цветут хризантемы.

Что навеяла осенняя пора Мацуо Басё? Какие вызвала чувства?

«Осень уж пришла!» —

Шепнул мне на ухо ветер,

Подкравшись к подушке моей.

И поэт продолжает, грустя:

Осени поздней пора.

Я в одиночестве думаю:

«А как живет мой сосед?»

Пер. В. Марковой

Каждое время года дарит людям и свои радости, и свои печали.

Более получаса не смолкает бизнесмен. У него удивительно развита жестикуляция. Когда он говорит, то в движение приходят кисти рук, плечи и голова, которая так часто поворачивается из стороны в сторону. Я даже спросила его: каким видом спорта он занимается?

— О! — расплылся он в очередной улыбке. — Каким я занимаюсь спортом? Пинг-понг, бокс, каратэ…

И опять вверху ладонь с растопыренными пальцами. Но на этот раз счет идет по-японски: дойдя до пятого пальца и назвав «плавание», бизнесмен вдруг быстро опускает руку под сиденье. Вспомнил про спасательный жилет. Мы втроем дружно смеемся.

Япония — густонаселенная страна. По переписи населения 1 октября 1965 г., в ней проживало девяносто восемь миллионов. Причем более половины населения — горожане.

Жители Страны восходящего солнца — в основном японцы. Определяющим фактором однонациональности служит однородность японской нации по языку, обычаям и традициям. Живет в стране кроме японцев, согласно данным недавней переписи, около 600 тыс. корейцев, примерно 40 тыс. китайцев и 20 тыс. айнов.

Я спросила одного японского ученого:

— Скажите, почему в Японии так мало людей других национальностей? Насколько мне известно, у вас почти нет эмигрантов.

Немного подумав, он сказал:

— В Японии были эмигранты, в частности из России. Но обычно они не задерживались на долгий срок. Мы отличаемся своим укладом жизни, своим отношением к природе, своей национальной религией синто. Японцы тесно спаяны друг с другом вековыми традициями. К тому же мы живем на островной земле.

Но кто были все же самые первые жители этой страны? Кто заселял в древние времена архипелаг, протянувшийся вдоль восточного побережья Азиатского континента? Кого не испугали постоянные сильнейшие колебания почвы, огнедышащие вулканы, разрушительные свирепые тайфуны?

Классическая японская поговорка гласит, что самыми грозными в жизни человека являются: землетрясение, гром, пожар, отец. Статистика XX в. подтверждает: и сейчас в среднем четыре раза в день где-то колеблется японская земля.

В своем широко известном произведении «Записки из кельи» живший между 1154 и 1216 гг. придворный поэт, ставший затем буддийским монахом-отшельником Камо-но Тёмэй, так описывает одно из сильнейших землетрясений, обрушившееся на Киото в 1185 г.:

«Вид его был необыкновенный: горы распадались и погребали под собой реки; море наклонилось в одну сторону и затопило собой сушу; земля разверзалась, и вода бурля поднималась оттуда; скалы рассекались и скатывались вниз, в долину; суда, плывущие вдоль побережья, носились по волнам; мулы, идущие по дорогам, не знали, куда поставить ногу. Еще хуже было в столице: повсюду и везде ни один храм, ни один дом, пагода иль мавзолей не остались целыми. Когда они разваливались или рушились наземь, пыль подымалась, словно густой дым. Гул от сотрясения почвы, от разрушения домов был совсем что гром. Оставаться в доме — значило быть сейчас же раздавленным; выбежать наружу — тут земля разверзалась. Нет крыльев, значит, и к небесам взлететь невозможно; сам не дракон, значит, и на облака взобраться трудно. Мне думается, что из всех ужасов на свете самое ужасное — именно землетрясение!»