Сны Ocimum Basilicum - [3]

– Ну, я его друг, а кое-кто из операторов его раздражает. Всё, буду у тебя через двадцать минут. – Прежде, чем Нюсики успела додуматься до ещё каких-нибудь каверзных вопросов, Алтай прервал звонок и тут же набрал номер Меджида. Пришлось до упора звонить дважды – его друг и по совместительству режиссёр передачи накануне пил и, возможно, забыл проснуться.

– Доброе утро, малыш, – передразнивая Нюсики, поприветствовал Алтай кряхтящего друга. – Ты мне очень нужен сейчас.

– Сейчас я сам себе не нужен, – возразил Меджид.

– Давай одевайся быстро. Я за тобой заеду.

– Я же с ребятами еду.

– Со мной увязалась эта. И мы останемся наедине на целый час. Ты представляешь, в каком состоянии я туда доеду? Если доеду вообще, а могу и разбиться по дороге.

Меджид был очень хорошим другом, к тому же сильно недолюбливал Нюсики, поэтому начал собираться быстро, как на войну.

Таким образом, Анастасии пришлось довольствоваться местом позади режиссёра, откуда она через салонное зеркало попыталась сыграть со своим возлюбленным в волнующую игру взглядов, но Алтай подвинул своё сиденье так, чтобы в поле её зрения попадал только его иссечённый тонкими морщинами лоб.

Подъезжая к храму, Алтай немного заблудился, свернул не в ту сторону и очутился на дороге, по одну сторону которой возвышались белые цистерны, словно принадлежавшие другому миру, где люди были по пять метров ростом. Нюсики тут же начала выговаривать ему за рассеянность, но именно в этот момент Меджид вспомнил забавный случай, произошедший с ним вчера, и заглушил бурчание с заднего сиденья.

Съёмочная команда, за исключением операторов и координаторов, сопровождавших участников шоу, собралась во дворе. Завидев приближающегося Алтая, все до единого повернули головы, напомнив ему стаю мелких животных, высматривающих хищника. Неподалёку от них с самым суровым и внушительным видом переминались с ног на ноги полицейские, пришедшие, видимо, проследить за тем, чтобы исторический памятник не пострадал во время съёмок. Или на случай, если игроки решат поубивать друг друга.

Меджид уже успел отжать у кого-то стаканчик кофе и опорожнял его в сторонке с видом человека, намеревающегося насладиться жизнью несмотря ни на что. Цокая неуместными в этом диком месте каблуками, к Алтаю подбежала Тарана, одна из ведущих шоу (да, ведущих было двое: мужчина – чтобы их не заподозрили в эксплуатации женской сексуальности, и грудастая брюнеточка Тарана – чтобы эксплуатировать эту самую женскую сексуальность).

– Алта-а-ай? Джаным, мы тебя тут все ждём, а я – особенно! – последние три слова она томно выдохнула, да так и осталась с приоткрытым распухшим ртом, напоминавшим Алтаю зад самки павиана в брачный период.

– Ты уверена, что сможешь скакать в этом по скале?

– Ты это про что?

– Обувь свою поменяй, – пояснил Алтай. – Здесь не Торговая, на копытах могут ходить только коровы и бараны.

Нюсики заулыбалась, ехидно щурясь на Тарану, но ведущая не заметила сигналов, ведь ей даже в голову не приходило, что между таким мужчиной, как Алтай, и его помощницей может что-то быть. Как не приходило ей в голову и то, что Алтай с ней сейчас не шутил, а был, напротив, раздражён. Если бы она знала его получше, то поняла бы это, когда он применил единственный известный ему метод отгородиться от неприятного собеседника – закурил, и сигарета воздвигла плотную ядовитую стену между ним и Тараной, которая пыталась сказать что-то в своё оправдание. Дым поглотил её слова, которыми она в очередной раз стремилась дать понять, что не против завести с ним роман.

– Мы снимаем передачу о путешествиях и выживании. Деревенский гламур, Тарана, оставь, пожалуйста, для других программ, – сказал Алтай, пропустив мимо ушей все намёки ведущей.

– Что эта сучка себе позволяет?! – зашипела Нюсики, едва разобиженная Тарана отошла. – Прямо при мне!

– А что – ты? – Искушение задать этот вопрос было слишком велико, хотя последствия были Алтаю известны.

Покрывшись малиновыми пятнами, Нюсики гордо уединилась в углу двора и начала делать селфи, призванные во что бы то ни стало доказать Алтаю, что она – Богиня.

Алтай обошёл по периметру храмовый комплекс, заглянул в каждую тёмную комнату, удостоверился, что помощники правильно подготовили всё для квеста, а актёры имеют должный вид и находятся на своих местах, и позвонил ассистенту, сопровождавшему игроков. Тот сообщил, что в Амираджанах на одну из команд напала стая диких собак, и, хотя это не было предусмотрено сюжетом, но, несомненно, добавило драйва готовящемуся выпуску (а бездомным зверюшкам – нежелательной славы).

– Никто из собак не пострадал, надеюсь? – спросил Алтай.

– Вроде нет, они просто отогнали их… Хотя Фархад этот е…нутый нашёл там какую-то железяку, хотел их… остальные его тормознули.

– Вот сука. Хорошо бы его пораньше выперли. Ладно, у нас всё готово, пусть не копошатся там.

Заскучав, Алтай достал ещё одну сигарету. Затем похлопал себя по карманам и обнаружил, что его зажигалка пропала. Недолго думая, он решил прикурить от священного огня, который нервно дёргался в центре каменного постамента. Папка со сценарием всегда была у него с собой, Алтай вытянул из неё лист бумаги, свернул тугой трубочкой и, улучив момент, сунул в огонь, но внезапный порыв ветра заставил языки пламени резко сменить направление, и Алтай, вскрикнув, отдёрнул обожжённую руку. Все вытаращились на него, а Нюсики с озабоченным видом поспешила, широко расставляя ноги, в его сторону.