Сны мёртвого человека - [10]

Костер с сущностями-орбами, остров Хортица

Плазмоиды и Днепрогэс

Плазмоиды в катакомбах, что на берегу Каховского моря

Плазмоид из архива Лучиано Бокконе

Плазмоид за столбом: теперь понятно, что это не пятно на снимке

Плазмоид и котенок

История 6-я. Невеста-полуночница

ПОНАЧАЛУ я подумал: шутят коллеги из местной газеты, рассказывая о привидении, появляющемся ночью в Черниговке — райцентре Запорожской области. Ну, какое, полагал я, может быть привидение в поселке, не имеющем в окрестностях ни развалин средневекового замка, ни маломальски загадочных подземелий, куда и заглянуть было бы жутковато? Вот он, весь восьмитысячный поселок, как на ладони. Спокойный, зеленый… Слегка утомленный летним зноем. С полупустыми улицами. Поселок, где все знают друг о друге почти все.

Но, оказывается, с наступлением ночи на темные черниговские улицы выходит ОНА. Послушаем, что на сей счет говорят сами черниговцы.

«С дискотеки дочь возвращалась за полночь. Не одна, конечно, — с подругой и знакомым парнем. Где-то в районе интерната остановились поболтать. И тут неожиданно перед ними выросла женщина, одетая в белое свадебное платье, с фатой на голове. И так же неожиданно исчезла. Дочь в ужасе домой пришла! В шоке! Хотя она у меня совершенно не пугливая».

«Сын почувствовал, что его кто-то преследует уже почти возле дома. Ну, преследует и преследует, не придал этому особого значения. А слегка оглянувшись, обнаружил за спиной… женщину в белом».

«Работу я обычно заканчиваю поздно, около часу ночи. И живу не близко. Поэтому домой добираюсь на велосипеде. Так было и в ту ночь. Поехала, значит. Через некоторое время чувствую, кто-то догоняет меня. Оборачиваюсь — женщина в белом, с белой накидкой на плечах. Я почему-то решила сперва, что она в ночной сорочке. Поругалась, подумалось мне, с мужем и, накинув попавшийся под руки платок, спасается от супруга бегством. Но вы бы услышали ее стоны и всхлипывания. Нечеловеческие какие-то. Не замечая никого на дороге, женщина догнала меня, от чего у меня душа обмерла, легко обогнала мой велосипед и исчезла впереди в темноте. А я успела разглядеть, что одета беглянка была в длинное белое платье со шлейфом. Так на свадьбу наряжаются обычно».

«Неподалеку от почты я ЕЕ встретила, после полуночи. Вроде бы, ниоткуда ОНА возникла: вся в белом и с ужасным, изуродованным лицом. Я тут же стала читать про себя молитву, а потом перекрестила женщину, и она сразу пропала. Так и не пойму: человек то был или призрак?»

Получить четкое объяснение происходящего мне в Черниговке не удалось. Записал в блокнот я только легенду, родившуюся в поселке вместе с появлением в нем невесты-полуночницы.

Если верить народной молве, много-много лет назад, когда «женщина в белом» еще была совсем юной девушкой, она страстно влюбилась в парня, жившего в одном из приморских городков. И собиралась выйти за него замуж.

Накануне же свадьбы жених будто бы надругался над своей избранницей и даже якобы обезобразил ей лицо… И вот теперь, спустя годы, несостоявшаяся невеста для чего-то объявилась в Черниговке.

До поселковой власти, кстати, тоже доходили слухи о ночных встречах на улицах. Но оценить их ей не удается однозначно. По крайней мере, я так понял во время командировки в райцентр. Может быть, шутка чья-то, может быть… кто ж его, впрочем, знает, что еще может быть! Чертовщина, одним словом.

«Да и не слыхать о женщине в белом больше, — успокоил меня во время командировки в Черниговку заместитель черниговского поселкового головы. — Месяца два как пропала. И, слава Богу! Нам и без нее проблем хватает».

Однако, когда мы вместе с замом стали детальнее разбираться, выяснилось, что полуночную невесту на черниговской улице видели… совсем недавно — с неделю до моего приезда.

2003

История 7-я. Николай Чудотворец оживил засохший цветок

ИКОНА святителя и чудотворца Николая, архиепископа Мирликийского, попала ко мне совершенно случайно много лет назад. В декабре 1984 года я заглянул в гости к приятелю, который жил в частном доме, доставшемся ему от тетушки. Поговорили о том, о сем. А потом решили поужинать. Я выставил на стол принесенное с собой угощение, приятель добавил к нему миску вареной картошки да сальца изрядный кус. И стал резать молочно-белое, соблазнительно-аппетитно выглядевшее сало на какой-то доске, прикрытой двойным тетрадным листом. А когда он отошел от стола за рюмками, я приподнял листок и обомлел: мой взгляд встретился с пронзительным взором изображенного на доске седобородого старца, держащего в левой руке какую-то книгу.

В те давние времена я не интересовался иконами, поэтому не знал имени старца, прожегшего меня до самого сердца одним лишь взглядом своих печальных глаз. И не знал, что книга у него в руке не простая, а святая: Библия.

— Откуда это у тебя? — указывая на икону, спросил я у приятеля.

— От тетки осталась. Она на эту икону, когда капусту квасила, гнет укладывала.

Короче говоря, домой в тот вечер я вернулся не один, а в компании с Николаем Угодником — такое имя мы с приятелем с трудом разобрали в правом верхнем уголку иконы, собранной, как оказалось, из трех, некогда аккуратно подогнанных друг к другу, досточек.