Сны фараона - [175]
— Но я не Луций, Великая Мать! Я не Луций!
— Какая разница? Луций — не Луций… Был Луцием или не был. Женщины, которых любил ты, отдали тебя под мое покровительство. Я видела тебя в Теночтитлане и Мохе дари де, где стою Кибелой, и никто не вспоминает моих прежних имен. Ты приходил и вспоминал в своем сердце, и мысль твоя питала мой хладный мрамор. И в Альба Лонге ты забрел на пустырь, где было мое святилище, и в Сикании, и в Элладе искал мой след. Я не забыла об этом. Это я позвала тебя в Кемт[93].
Я покорно следовал, ведомый за руку, и браслеты тонко позванивали на точеном запястье богини. Мы оставили позади Чертог Обеих Маат, но подземные залы все раскрывали и раскрывали перед нами необозримые пустые пространства. Менялись базы и капители колонн. Вместо лотоса и папируса появлялись то звери, вроде крылатых быков, то листья аканта. Иногда это были драконы и змеи, иногда пантеры и львы. Кто только не подпирал свод преисподней: овны с рогами, закрученными спиралью, орлы и цапли, сирены с женской грудью, мускулистые атланты, обнаженные нифы, даже чешуйчатые рыбы с бородатыми лицами вавилонских царей.
По мере продолжения нашего путешествия, напоминавшего экскурсию по музеям, из которых вынесли все экспонаты, преображался и облик моей божественной проводницы.
В зале — он оказался последним, — где уже не было колонн, и только корни деревьев, пронзив потолок и земную твердь, врастали в шахматный пол, она предстала в грозном обличье трехглавой Гекаты. Шестирукая, в греческом пеплуме увлекла меня во мрак первозданного хаоса, освещая дорогу двумя факелами, полыхающими зеленым огнем. Я не заметил, когда она выпустила мою руку, онемевшую холодом камня. Ее сильные длани сжимали меч, копье и ловчий аркан, лишь одна оставалась свободной — та, что вела меня прежде.
Повелительница теней, матерь волшебства и заклинаний, стояла теперь предо мной во всей прелести зрелой женственности, загадочная, обворожительная, наводящая ужас.
— Ты узнаешь меня, Луций?
— Узнаю тебя, дочь Деметры и Зевса. Ты — Артемида в небе, Персефона в Тартаре, Геката на грешной земле. Где мы, Царица волхвований?
— У преддверий Аида, маленький Орфей. Ты сумел разгадать тайну Единого и должен знать, что нет ни Дуата, ни Шеола, ни Тартара. Ад един во множестве своих подобий, как едино небо. Но и ада нет, как нет земли и неба: Мир, как боги, един во множестве проявлений. Знаю, о чем ты хочешь просить меня, Персефону, но не ищи тень в сонме теней. Возвращайся назад и помни Исиду.
И вновь я летел через ночь в просторы Вселенной. И вновь искал среди пылающих солнц, где нет ни верха, ни низа, крошечную голубую звезду, проклятую и благословенную — единственную.
Джонсон и Вейден неотрывно следили за лежащим в капсуле Борцовым. Изображение, размноженное восьмью экранами, сопровождалось бегущими апериодическими всплесками совпадающх гребней. Монотонным голосом Ратмир повествовал обо всем, что видел и чувствовал в своем заколдованном сне. Тембр и высота звука всякий раз изменялись, когда внутренний монолог перетекал в диалог и как бы выплескивался наружу. Перевоплощение оказывалось настолько полным, что начинало казаться, будто и в самом деле звучат совершенно различные голоса — мужские и женские.
— Совпадения пошли чаще, — подавшись вперед, прищурился Вейден. — Он почти попадает в дыру. Если бы он только постарался!
— Если бы!.. Он не властен там над собой. Неужели ты не видишь, что он все время ищет? Это выше его, им движет одно стремление: во что бы то ни стало найти!
— Кого найти, Пит? — не понял Вейден, укрупняя план. — Посмотри, какие пошли волны!
— Ее он ищет, Рогир, ее. И в этом все дело.
— Все хорошо, Тим, — Вейден наклонился к микрофону. — У вас получается, — он старался выдержать уверенный и спокойный тон. — Получается… Сейчас вечер, Тим, вечер двадцать второго июля тысяча девятьсот девяносто четвертого года, самый обычный вечер… Подумайте о завтрашнем утре, Тим, о завтрашнем дне… Вглядитесь в него, найдите примету времени. Дальше, Тим, дальше… Вперед! Что происходит в мире? У вас дома, в Москве? В Уорчестере? В Мехико? В Сараево? В Газе? В ООН, Тим, в ООН? Приметы, приметы… Речи ораторов, газетные заголовки… Происшествия… Тайфуны, землетрясенья, аварии…
— Не внемлет, — вздохнул Джонсон, глянув на висевшие под потолком часы с названиями мировых столиц вокруг циферблата: Каир отделяли от красного кружка Гринвича две риски — до столкновения оставались минуты. — Ничего не выходит! Опять Апрелевка, кладбище, стройка…
Метровую толщу бетона пронзила глухая дрожь. Самописцы сейсмографов выплеснули острый зигзаг и, медленно затухая, затанцевали по обе стороны нулевой.
«Началось? — подумал Джонсон. — Раньше на четыре минуты?»
Менее всего можно было ожидать, что отзвук космической катастрофы так скоро достигнет Земли. Да что там, скоро! Преждевременно! Даже свет не смог бы долететь столь быстро. А гравитация?.. Неужели сработал эффект «червячной дыры»?»
Не успел он, пребывая в полной растерянности, собраться с мыслями, как снова прокатилась короткая сейсмическая волна, и сразу же взвыли аварийные сирены.
Фантастико-приключенческий роман «Третий глаз Шивы» посвящен работе советских криминалистов, которые на основе последних достижений современной науки прослеживают и разгадывают удивительную историю знаменитого индийского бриллианта, расшифровывают некогда таинственные свойства этого камня, получившего название «Третий глаз Шивы».
В этом номере «Искателя» со своими новыми произведениями выступают молодые писатели, работающие в фантастическом и приключенческом жанрах.На 1-й стр. обложки: рисунок художника Н. Гришина к повести В. Михайлова «Спутник „Шаг вперед“».На 2-й стр. обложки: иллюстрация П. Павлинова к рассказу В. Чичкова «Первые выстрелы Джоэля».На 4-й стр. обложки: «Ритм труда». Фото Р. Нагиева с фотовыставки «Семилетка в действии».
Емцев М., Парнов Е. Клочья тьмы на игле времени. Роман. — Москва. Молодая гвардия, 1970. - (Библиотека советской фантастики).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Приключенческий роман «Мальтийский жезл» — третья книга трилогии.Первые две: «Ларец Марии Медичи» и «Третий глаз Шивы». В романе рассказывается о проблемах современной науки и ее нравственных аспектах, о нелегкой работе криминалистов, и об удивительных тайнах, уходящих в глубь веков.
Михаил Емцов и Еремей Парнов — писатели по преимуществу «земные» и очень современные.Взяв атлас, вы легко можете отыскать места, где действуют герои Емцева и Парнова. Вот река Шингу и водопад Мартинес, где сквозь непроходимую сельву прорубался отряд Дика Рибейры.Природа этих мест описана так, что ее ощущаешь как реально существующий пейзаж, а не как декорацию из папье-маше, фанеры, холста и краски.Емцев и Парнов отнюдь не географы, да они и не ставили перед собой задачу популярно изложить физическую географию бразильской сельвы или Курильских островов.
В лесной сторожке молодой человек дважды увидел один и тот же сон о событиях времен войны, которые на самом деле происходили тогда на этом месте. Тогда он выдвинул гипотезу: природа записывает и хранит все события. В местах пересечения временных потоков наблюдатель может увидеть события из другого временного потока. Если найти механизм воспроизведения, станет действовать закон обратимости.
Сигом прилетел исследовать планету, очень похожую на Землю. Здесь есть море и берег, солнце и небо. Надо было работать, действовать, но сигом только сидел на берегу, смотрел на море и размышлял. Такое с ним случилось впервые.
Несколько лет назад Владимир Левицкий сильно пострадал при пожаре. Он получил ожоги и переломы, а кроме того, ему раздробило рёбра, и врачам пришлось удалить у него правое лёгкое и часть левого. Теперь же он — неоднократный чемпион Европы по лёгкой атлетике и представляет СССР на международных соревнованиях. Возможно ли это?
К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?
К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?
Об озере Желтых Чудовищ ходят разные страшные легенды — будто духи, или какие-то чудища, стерегут озеро от посторонних и убивают всякого, кто посмеет к нему приблизиться. Но группа исследователей из университета не испугалась и решила раскрыть древнюю тайну. А проводник Курсандык взялся провести их к озеру.
Еремей Парнов — известный российский писатель, публицист, ученый и путешественник, автор научно-фантастических, приключенческих, исторических и детективных произведений, пользующихся неизменным успехом у читателя.В девятый том Собрания сочинений включены повести «Пылающие скалы» и «Проснись, Фамагуста».
