Снукер - [11]

Лукас. – Откуда мне знать?

Пенелопа. – Поскольку я никак не могла повлиять на развитие событий, то свела свою миссию к наблюдениям. Мне многое удалось установить! Я, например, обратила внимание на то, что инициалы двух незнакомых друг с другом людей – Лукаса Фербенкса и Лукреции Фейзероу – совпадают. К тому же ты куда-то исчез.

Лукас. – Простое совпадение.

Пенелопа. – Может быть. А может быть, и нет, если предположить, что второй персонаж этой занимательной истории – вымышленный. А руки? Соответствующая униформа прислуги, обувь, перчатки – обычное дело в английской семье, которая так печется о респектабельности. Но играть в снукер в перчатках – это нонсенс, ни один уважающий себя снукерист этого себе не позволит, и мисс Фейзероу приходилось обнажать руки. Это твои руки, Лукас. Их трудно спутать с любыми другими. Они хороши не только в деле. Они возбуждают, когда наблюдаешь их накануне самого дела.

Лукас. – Если женщина решила себе кого-то подчинить, значит, она задумала какое-то злодейство.

Пенелопа. – Для того чтобы умозаключить такое, тебе потребовалось перевоплотиться в женщину?

Лукас. – Я слишком узнаваемая личность для того, чтобы скрыть все признаки своей индивидуальности под гримом или посредственной игрой. Женщинам в этом смысле проще. Что бы они ни делали, они делают искренне, по крайней мере, они так считают, ибо нет на свете более доверчивых слушателей, чем мужчины, которым эта искренность адресована. Лгут искренне. Скандалят искренне. Изменяют искренне. Искренне прощают и совершают самопожертвования. Одинаково искренне «радуются» наряду подруги и огорчаются неудачно подобранному лаку для ногтей. Мужчины просто тонут в волнах этой искренности, и мало кому из них приходит в голову воспользоваться аквалангом. Чем грандиознее нелепость, тем больше доверия она вызывает. Чтобы ни вытворяла Лукреция Фейзероу, никто не посмел бы усомниться в ее искренности. Это был эскиз идеи. Оставалось воплотить ее в жизнь. Я вспомнил, что в это самое время один из моих друзей, известный голливудский стилист, терял рассудок от безделья, вызвал его в Лондон и спас от сумасшествия. В благодарность он произвел на свет Лукрецию Фейзероу. Кое-какие недоделки пришлось исправлять на ходу. Но инициалы… Но руки…

Пенелопа. – А твое неожиданное исчезновение – чем оно было вызвано?

Лукас. – Рано или поздно мы всегда возвращаемся. В привычную жизнь. В привычные тела, даже если то, которое послужило нам временным пристанищем, показалось более перспективным, чем свое собственное. Убедившись, что дела моего хозяина, мистера Джефа, пошли на лад, я счел своевременным выбрать якоря, а для того чтобы ему было проще меня забыть, свалил без прощального банкета.

Пенелопа. – Он не забыл! Позвольте вас поздравить, мисс Фейзероу. Ваш уход привел к последствиям, на которые, признаться, мы не рассчитывали. Ваш хозяин мистер Джеф серьезно болен. Я подозреваю, что единственной причиной его заболевания является обыкновенная тоска, хотя и не понимаю, как с такими деньгами можно умереть от тоски. Он увядает, и усиленный полив уже не в состоянии ему помочь. В ближайшие дни от этого некогда роскошного букета не останется даже запаха!

Лукас. – Если бы ты посвятила свою жизнь растениеводству, жизнь мы провели бы в пустыне! Обстоятельства всегда играют за негодяев, если порядочные люди бездействуют.

Пенелопа. – «Безумствуешь ты, Павел. Большая ученость доведет тебя до сумасшествия».

Лукас. – Цитируешь Библию, Пенн? Ты не просто мерзавка. Ты просвещенная мерзавка, а это вдвойне опасней!

Пенелопа. – Одобрение такого замечательного партнера, как ты, – вдвойне приятней!

Лукас. – Я – твой партнер?!

Пенелопа. – Ах, если бы это действительно было так! Сколько бы замечательных дел мы бы натворили.

Лукас. – Один человек однажды уже связал свою жизнь с женщиной по имени Пенелопа. Кончилось это продолжительными странствиями и финальной резней.

Пенелопа. – Очень похоже! С той только разницей, что Одиссей нашел сокровище, а ты рискуешь его потерять. Поскольку ты уже отстранствовал, значит, нам предстоит резня?

Лукас. – Мы немедленно едем к вам домой!

Пенелопа. – Прежде чем тебя начнут гримировать, послушай одну историю.

Некто, переодевшись в женщину, проникает под видом прислуги в дом известного богача, в прошлом храброго вояки, сенатора, мецената, покровителя изящных искусств, спортсмена и просто душки. Одного из тех людей, на которых водружено и крепко держится наше общество! Что понадобилось в его доме конкуренту этого человека? Кто поверит, что он пустился в это плавание исключительно из любви к приключениям?

Лукас. – Конкуренту? Черт побери, а ведь кое-кто действительно может так подумать!.. Постой-ка, а улики? Инициалы, руки – это просто смешно!

Пенелопа. – А это?

Извлекает и бросает на стол несколько фотографий. Лукас рассматривает их.

Лукас. – Где ты их взяла?

Пенелопа. – Камеры можно установить где угодно. Даже в туалете.

Лукас. – И что это доказывает?

Пенелопа. – Само по себе наличие мужского полового органа у женщины ничего не доказывает. Однако в данном случае речь идет кое о чем таком, чего нет ни у кого другого. Уж я-то знаю!