Снова три мушкетера - [50]
Шли купеческие старшины в ярко-красном платье с поясом, пуговицами и шнурками того же цвета и маленьких шапочках — токах, наполовину красных, наполовину коричневых.
Шагали приставы в двухцветных мантиях, на которых был вышит серебряный корабль — герб славного города Парижа.
Победоносные войска, следовавшие за королем и его свитой, также имели весьма нарядный вид, под стать городским старшинам. Королевская гвардия в белых мундирах с голубыми отворотами шла сразу же за королевским кортежем. Во главе каждой роты развевались разделенные на четыре лиловых и желтых поля, усеянные шитыми золотом лилиями ротные знамена. Впереди возвышалось белое полковое знамя с крестом из геральдических лилий.
За гвардейцами шли пикинеры в легких кирасах и шлемах с четырнадцатифутовыми пиками в руках. Стрелки пехотных полков шагали с упорами для стрельбы, которые по своему внешнему виду больше всего напоминали рогатины. Мушкеты они несли на плече. Аркебузиры несли тяжелые аркебузы, имея вид людей, занятых тяжелой же работой.
Кавалерия состояла из драгун, кирасиров и уланов.
Рота де Тревиля в конном строю следовала непосредственно за королем.
По случаю победы под Ла-Рошелью звонили в колокола.
Перезвон плыл над Парижем, вспугивая и поднимая в воздух стаи птиц. Семь колоколов церкви Св. Евстафия мелодично вызванивали музыкальную гамму, в которую вмешивался резкий голос колокола аббатства Сен-Мартен. Еще ближе в ответ ему подавала свой угрюмый голос Бастилия, с другого конца басили колокола Лувра. Через равные промежутки ронял удары набатный колокол собора Парижской Богоматери. Церковь Благовещенья, церковь Сен-Жермен-де-Пре — все они старались внести свою лепту в колокольную симфонию, звучавшую в честь возвратившихся в город победителей.
Словом, столица с радостью встретила своего короля.
Только в аристократических кварталах рядом с Королевской площадью, где выстроились большие и светлые особняки из красного кирпича с белым каменным бордюром и темно-голубыми черепичными крышами, особенно не радовались.
Здесь жило много гугенотов, которые не видели ничего хорошего в том, что кардиналу удалось расправиться с их единоверцами. Там даже осмеливались роптать, но роптали глухо, так как из их окон многим открывался вид на Бастилию, усеянную бойницами, словно черными злыми глазами, и пушками, обращенными в сторону города.
Немало непокорных аристократов получили в ней стол и кров на неопределенный срок заботами его высокопреосвященства. Особо же дерзкие, подобно Шалэ и Бутвилю, и вовсе сложили головы на эшафоте.
Поэтому, если в тот день и не весь Париж шумно праздновал успех армии короля, то, во всяком случае, никто не позволял себе шумно высказывать противоположные чувства.
По окончании торжеств д'Артаньян вернулся к себе — на улицу Могильщиков. Он нашел свою квартиру унылой и мрачной. Все предметы покрывал толстый слой пыли.
При виде г-на Бонасье, встречающего его с опасливой улыбкой на обрюзгшем лице, д'Артаньян ощутил острый прилив печали. Он вспомнил о судьбе несчастной Констанции, которую еще так недавно искренне любил.
Помрачнев, он заперся у себя, чтобы не видеть ненавистного хозяина, и почувствовал себя еще хуже прежнего. С ним не было даже Планше. Он был одинок.
«Атос сейчас, наверное, медленно напивается; а когда Атос напьется, разговаривать с ним — это все равно что пытаться разговорить медный подсвечник. Арамис поглощен мыслями о госпоже де Шеврез или занят своей диссертацией — ведь он твердо решил оставить службу по окончании войны. А наш добрый Геркулес, Портос, уже спит и видит себя богатым сеньором, супругом бывшей госпожи Кокнар. Таким образом, я предоставлен самому себе».
Не в силах более сидеть в четырех стенах, наш герой выбрался на свет Божий. Солнце начинало клониться к закату, но до наступления сумерек было еще далеко. Париж отпраздновал и теперь жил своей будничной жизнью. Со стороны набережных Сены с грохотом тянулись повозки с дровами, углем, сеном и винными бочками. К этому грохоту иногда примешивался шум многоместного дилижанса.
Испытывая одиночество, тянешься к людям, и ноги понесли д'Артаньяна к Новому мосту, который в описываемое время представлял собой одно из самых шумных и людных мест Парижа, не уступая в этом отношении Сен-Жерменской ярмарке.
Новый мост выделялся среди прочих белизной башни и перил, а также конной статуей бронзового Генриха IV, бесстрастно созерцавшего двигавшуюся у его ног парижскую толпу. Этот мост служил главным путем сообщения между берегами Сены. По этой причине тут шла бойкая торговля.
Вокруг «колеса фортуны» толпились дезертиры, безработные ремесленники, крестьяне, бежавшие в Париж, спасаясь от голода, маклеры, уличные зеваки и прочий сомнительный люд.
Бесцельно прогуливаясь по мосту, д'Артаньян меланхолически наблюдал за суетой цирюльников и зубодеров, облюбовавших мост, уличных хирургов и аптекарей-шарлатанов, продающих всевозможные мази, пластыри, чудесные лекарства и средства, спасающие от мужского бессилия и гибельного влияния комет и солнечных затмений.
Однако это поучительное для всякого человека с философским складом ума зрелище оставляло совершенно равнодушным нашего героя. Мы не хотим сказать, что д'Артаньян был лишен философской жилки. Отнюдь. Но он привык к этим картинам, чуть ли не ежедневно пересекая Сену по Новому мосту.
Наш просвещенный читатель несомненно осведомлен, хотя бы в общих чертах, об образе жизни дворянского сословия в первой половине XVII века. Мы приветствуем всякого, кто поведает о соколиной и псовой охоте, непрекращающихся несмотря на эдикты о дуэлях, щедром служении Купидону, а равно и Вакху. Все эти достойные занятия в большей или меньшей степени заполняли собой досуг благородных шевалье. Однако любимым времяпрепровождением всякого уважающего себя аристократа эпохи Людовика XIII несомненно являлось составление заговоров.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Трафальгар стрелка Шарпа» герой после кровопролитных битв в Индии возвращается на родину. Но французский линкор берет на абордаж корабль, на котором плывет Шарп. И это лишь начало приключений героя. Ему еще предстоят освобождение из плена, поединок с французским шпионом, настоящая любовь и участие в одном из самых жестоких морских сражений в европейской истории. В романе «Добыча стрелка Шарпа» герой по заданию Министерства иностранных дел отправляется с секретной миссией в Копенгаген.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Тигр стрелка Шарпа» герой участвует в осаде Серингапатама, цитадели, в которой обосновался султан Типу по прозвищу Тигр Майсура. В романе «Триумф стрелка Шарпа» герой столкнется с чудовищным предательством в рядах английских войск и примет участие в битве при Ассайе против неприятеля, имеющего огромный численный перевес. В романе «Крепость стрелка Шарпа» героя заманят в ловушку и продадут индийцам, которые уготовят ему страшную смерть. Много испытаний выпадет на долю бывшего лондонского беспризорника, вступившего в армию, чтобы спастись от петли палача.
События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.