Снова с тобой - [20]
«Будь ты проклят, Харкер!»
От Боу-стрит до дома было недалеко. Норт шел медленно, продолжая думать о Салли, Харрисе и о том, как он прижмет Харкера к стенке. Его решимость росла вместе с набиравшим силу солнцем. К тому времени, когда Норт свернул направо, на Рассел-стрит — в самое сердце Ковент-Гардена, его переполняла печаль, но чувство потери сменила готовность действовать. Он не позволит, чтобы смерть Салли и Харриса оказалась бессмысленной.
На рынке кипела жизнь. Она всегда тут кипела. В этом месте чувство превосходства смешивалось с тоскливой нищетой. Начинался обычный рабочий день. Эта картина заставила сердце забиться. Впереди Норта ждали похороны, но он не позволит ненависти и гневу затуманить восприятие. В этом мире существовала доброта, ради нее он и работал.
Норт купил апельсин и, подходя к дому, начал чистить его, бросая в сточную канаву бесформенные шкурки. Уже на пороге дома Норт вонзил в апельсин зубы и почувствовал, как в лицо брызнул сладкий сок. — И тут кто-то окликнул:
— Мистер Шеффилд!
Развернувшись на крыльце, Норт приготовился выхватить пистолет, пристегнутый изнутри к плащу. Но сообразил, что это лорд Спинтон. Вместо пистолета он снова взялся за апельсин, оторвав дольку с таким же остервенением, с каким послал бы пулю в медную башку этому идиоту. Должен же человек понимать, что нельзя вот так подкрадываться!
Однако лорд Спинтон был не из тех, кто боялся пистолетной пули. Он редко общался с людьми типа Норта. Аристократам нет нужды таскать с собой оружие, им вообще трудно представить, что они могут стать жертвами убийцы.
Проглотив кусок, застрявший в горле, Норт натянуто улыбнулся:
— Лорд Спинтон, вы опять здесь? Что случилось? — Он надеялся, что граф не задержит его надолго. Норт собирался помочь семьям Харриса и Салли. Это было намного важнее, чем страдания графа из-за нескольких любовных писем.
— Простите за беспокойство, мистер Шеффилд, — вежливо извинился Спинтон, прыжком преодолевая ступеньки. — Но вы сказали, что я могу прийти к вам, если случится что-нибудь, что вынудит вас заняться письмами к леди Октавии.
Если это по-прежнему не интересует Октавию, тогда Норт недвусмысленно укажет графу на дверь.
— У меня найдется пара минут. Заходите.
В прихожей, как всегда, их встретила миссис Бантинг. Она приняла шляпу и трость и предложила чаю, от которого Норт отказался и предупредил, чтобы их не беспокоили. В святая святых своей конторы он предложил Спинтону нечто более крепкое, чем чай.
Спинтон покачал головой:
— О нет. Для меня слишком рано.
Норт только вскинул брови, налил себе стакан виски и осушил его одним глотком.
— Итак, — проскрипел он, вновь обращая внимание на гостя. — Что же у вас за новости?
Спинтон был очень серьезен.
— Прошлой ночью, леди Октавия получила еще одно письмо.
— Где вы были, когда оно пришло? — Там, откуда граф сейчас приехал? Он ночевал у Октавии?
Спинтон действительно покраснел.
— Я вернулся домой к полуночи. Но сегодня утром я получил записку от кузины леди Октавии.
— Но не от самой Октавии? Граф побагровел.
— Я уже объяснял, что ее эти письма так не беспокоят, как меня.
Норт подавил желание налить себе еще. Вместо этого его потянуло на сарказм. Такое поведение вряд ли можно назвать профессиональным.
— И о чем говорилось в новом письме? Что ее глаза как сапфиры? А кожа как слоновая кость?
Похоже, Спинтон собрался спросить, откуда Норту известно, какого цвета глаза и кожа у леди Октавии, но промолчал.
— Там было написано: «Мне известна ваша тайна». Норт замер. Поставив стакан на стол, он повернулся лицом к посетителю:
— Какая тайна? — Тайна детства? Что ее мать была актрисой и любовницей многих мужчин? Или что когда-то Октавия знала Норта, знала очень близко?
— Не знаю. — Граф искренне переживал. — Если у Октавии есть какие-то секреты, то о них никому не известно. Мне в том числе. Я бы рад подумать, что такое послание ничего не стоит, только мне все-таки кажется, что автор собирается ее шантажировать.
И Норт на этот раз вполне согласился с подозрениями графа. Как правило, такого рода загадочные послания становились прелюдией к вымогательству. Норту уже приходилось встречаться с такими случаями. Однажды он поклялся защитить тайну Октавии. Поклялся сделать все, что и его силах. Сдержать клятву — его долг. Может, на этот раз получится лучше, чем с Салли и Харрисом.
— Мне нужно увидеть письмо, — заявил Норт. — А еще я должен побеседовать с леди Октавией.
Спинтон с видимым облегчением вздохнул.
— О, благодарю вас, мистер Шеффилд. Сегодня же утром я поговорю с леди Октавией. Поужинаете с нами вечером?
Не очень хорошая идея.
— Где?
— У леди Октавии дом на Беркли-сквер. — Граф объяснил, как туда добраться. — Скажем, в восемь часов?
Норт достаточно хорошо знал Октавию и поэтому удивился, что его пригласил Спинтон. Перед тем как принять приглашение, лучше было бы сначала узнать, не будет ли она против. Но так как Спинтон собирался прямиком отсюда отправиться к ней, Норт не стал рисковать и посылать записку. Граф мог увидеть ее. А это вызвало бы чересчур много вопросов.
— Значит, увидимся.
Спинтон улыбнулся, потряс руку Норта и отбыл. Проводив его, Норт сел к столу, закинул ноги на полированную столешницу и стал размышлять, правильно ли он поступил.
Великосветский ловелас и повеса лорд Брейвен больше всего ценил свободу, стало быть, меньше всего думал о семейных узах.Впрочем, прибегнуть к фиктивной женитьбе на девушке, чтобы спасти ее от брака с жестоким негодяем, совсем другое дело!К тому же это поможет ему избавиться от докучливых девиц и их мамаш.Однако с каждым днем лорд Брейвен все более страстно влюбляется в синеглазую красавицу Рейчел Эштон – и преисполняется желания доказать ей, что в браке настоящем есть весьма приятные стороны…
Изящная черноволосая виконтесса Мойра Тиндейл пробыла замужем десять лет, но, овдовев, так и осталась девственницей. Муж – ее друг, помощник, советчик – был талантливым человеком… однако любил только стройных юношей.И вот, наконец фортуна улыбнулась Мойре. На пути очаровательной, но неискушенный вдовы появляется настоящий мужчина – отважный, гордый и опасно соблазнительный Райленд Уинтроп. Кажется взаимная любовь обещает им рай, но грехи юности молодого аристократа и недоверие виконтессы к мужчинам мешают зародившемуся чувству.Впрочем, не все потеряно – ведь любовь уже заявила права на своих избранников…
Одинокий мужчина и одинокая женщина.Таинственный французский дворянин по имени Шапель и молодая независимая англичанка Прюденс Райленд.Они были созданы друг для друга, но как же долго пришлось им ждать первой встречи!И все-таки однажды они встретились, объединенные смертельно опасной охотой за таинственной средневековой реликвией. И француз, искренне считавший себя безжалостным порождением Тьмы, понял: нет сердец, окаменевших настолько, чтобы их не возродило к жизни пламя настоящей, страстной любви…
Наивная ирландка Сэди Мун вышла замуж за Джека Фрайди, полюбив его всем сердцем, а он покинул юную жену и отправился на поиски богатства.Теперь Сэди — состоятельная, независимая женщина и пользуется в Лондоне большим успехом.Но счастлива ли она? Или по-прежнему ждет возвращения блудного супруга?И вот Джек Фрайди возвращается, Он не знает, была ли Сэди верна ему все эти годы, однако не может отказаться от той, которую до сих пор любит со всей силой страсти…
Я вампир, известный под именем Бишоп. И я поклялся уничтожать зло в этом мире.С тех пор, как нечестивец убил мою возлюбленную жену триста лет назад, я посветил себя уничтожению монстров. Моя одержимость в этом соперничает только с моей жаждой крови, которая отличает меня от обычного человека. Но теперь появился еще кое-кто, кто жаждет мести. Она называет себя Охотницей – и когда наши пути пересекутся –один из нас умрет.Но теперь, когда я увидел Марику, как я могу послужить причиной ее гибели? Красота и бесстрашие этой непреклонной убийцы вампиров толкнула меня на то, что я думал уже никогда не случиться.
Англия, 1256 год. В жилах Генриха и его сестры Жюльетт течет кровь благородного Ричарда Львиное Сердце. Однако поразительное сходство с могущественным предком становится проклятьем. Чудом спасшись от мести принца Уэльского, Генрих получает от барона Шарля предложение взять в жены его прекрасную дочь Кэтрин. Тем временем Жюльетт попадает в сети дворцовых интриг. Принц Уэльский желает сделать Жюльетт своей фавориткой, даже против ее воли… Враги потомков королевской крови сильны и коварны. Но наследников замка Лейк-Касл ничто не остановит.
Валентина Лефевр была дочерью французского офицера, обосновавшегося на Мартинике в незапамятные времена, еще до ее рождения. Мать умерла, дав девочке жизнь, так что Валентина совсем ее не помнила. Жак Лефевр был больше приучен к командованию солдатами, чем к воспитанию дочери. Он обращался с ней, как с игрушкой, боясь сломать, но не зная, что с ней делать. Задаривал ее подарками, но никогда в достаточной мере не занимался ее воспитанием, переложив это занятие на плечи своих сестер. Умерев два года назад, Жак Лефевр оставил дочь на их попечение, чем совсем не удивил ни Валентину, ни теток, которые видели девочку гораздо чаще, чем родной отец.
Полагаете, желания сбываются только в сказках и принцы на дороге не валяются? Эдит думала так же, бредя по широкому тракту навстречу Англии и браку по расчету.«Уверена, найдется среди английских дворян романтичный дурачок, который поверит в мою слезливую историю и, не долго думая, обзаведется молодой очаровательной женой-француженкой. Скажете, цинично? Так ведь и жизнь не сказка о невинных девах и благородных рыцарях. Вот если судьба возьмет да и бросит к моим ногам принца, тогда я признаю, что ошибалась, но что-то мне подсказывает…Тут ветви густого придорожного кустарника подозрительно зашумели, и прямо передо мной в дорожную пыль вывалился потрепанный человек…».
Но и без этого характер мисс Гарднер был далеко не сахарным. Об этом с успехом говорил ее твердый подбородок, прозрачно намекая на ее потрясающее упрямство, капризность и общую вздорность нрава. Спорить с ней опасался даже сам генерал, поскольку в этих спорах он неизменно проигрывал с самым разгромным счетом. Но лучше всего о характере Аннабэл говорило ее детское прозвище, которое прилипло к ней намертво. По имени ее давно не называли не только родственники, но и знакомые, посчитав, что если имя отражает ее ангельскую внешность, то прозвище метко указывает на ее нрав.
В двенадцатый том собрания сочинений вошли два независимых романа и повесть, относящаяся к циклу «Аллан Квотермейн».
Вильхельм Мельбург привык ходить по лезвию ножа, каждый день рисковать собственной жизнью ради дела,которому служит уже много лет. Но чувство, вспыхнувшее помимо воли, вопреки всему, в холодных застенках СС заставляет забыть о благоразумии и осторожности. .