Сноходец - [32]

Суть техники, которую я сейчас пробовал применить, заключалась в том, что некоторые предметы имели тысячи мельчайших прожилок, способных ненадолго удерживать в себе энергию. Этого времени было вполне достаточно, чтобы почувствовать ее вне тела и произвести с ней небольшие манипуляции. Иначе выпущенная наружу со слабых кончиков каналов энергия могла уподобиться тяжелой капле, свисающей с наклонившейся травинки. И упасть не может и обратно никак. И если капля через какое-то время все же упадет вниз, то с энергией дело обстояло немного иначе. В этот момент она вступала в соприкосновение с Мировой энергией. И чем дольше длился их контакт, тем большей нагрузке подвергались концы энергетических каналов. Ведь, если проводить аналогию, моя капля — это нечто слабое, блеклое и разбавленное. Тогда как Мировая энергия — тягучая, насыщенная и сильная. И когда она соприкоснется с моей каплей, то не только окажет ей сопротивление, но и начнет воздействовать через нее, нагружая энергетические каналы своим мощным давлением. Если они не смогут справиться и переработать эту энергию, то могут даже взорваться.

Я не сомневался, что опытные практики могли бы найти куда более подходящие слова, чтобы описать это, но раз уж мне удалось уловить самую суть, то и слушать мне их было незачем. Я взял нож в правую руку и, прикрыв глаза, представил, как моя энергия переходит с ладони на его рукоять, а затем и на лезвие. Энергия послушно циркулировала по телу, но дальше этого дело не заходило. Словно невидимая преграда мешала ей выйти за пределы ладони, и с этой проблемой поздним вечером я подошел к Тайе.

— Чувствуешь преграду на ладони? — сморщила она свой аккуратный носик. — Хм, мне надо подумать. Ложись пока спать, а я к утру постараюсь разобраться, в чем дело.

* * *

— Ринта, — отозвала подругу в сторону Тайя. — Мелкий, говорит, что чувствует сопротивление на ладони. Понимаешь? Не кончики пальцев зудят, а вся ладонь. Если я дам ему мазь, то он наверняка покалечится. И если это случится, то именно тебе придется держать ответ на родовом собрании. Решай сама. Если хочешь дать мазь, то вот она, — она протянула маленькую глиняную запечатанную баночку. — Я не хочу оказаться замешанной в эту историю.

Взяв протянутую баночку, девушка недовольно скривилась и задумалась. За такую проделку его мать вполне могла потребовать, что бы она тоже искалечила себе руку. Око за око. И у нее будет полное право на это. Одно дело, когда только пальцы пострадают, он все равно сможет ими шевелить, хоть и не чувствуя кончиков, ущерб будет не так велик, но если зудит вся ладонь, это значит, что онемение и до запястья может дойти. За такое ей точно не поздоровится. Обидно-то как, но, похоже, в этот раз придется отступить или… попробовать сыграть на его нетерпении?

* * *

Ранним утром ко мне подошли Ринта с Тайей.

— Мелкий, — начала наша главная, — я тут услышала про твои затруднения, тебе может помочь вот эта мазь, — помахала она передо мной небольшой глиняной баночкой. — Я отдам ее твоей сестре. Приедешь домой и под присмотром взрослых будешь прорываться.

— Ладно, — ответил и пошел в фургон, подумав про себя, что не такая уж она и вредина. Но ждать возвращения домой было слишком долго. Похоже, мне снова придется попробовать узнать информацию через сон.

Дождавшись, когда мы тронемся, я задал установки для сна и закрыл глаза.

В этот раз я опять оказался в знакомом уже теле молодого практика, но состояние его было крайне удручающим. Отделали его не по-детски. Множественные переломы, разрывы тканей, повреждения внутренних органов и энергетических каналов. Как он вообще еще жив? Сейчас пострадавший сидел, прислонившись спиной к холодной стене, переваривал выпитое лекарство и смотрел на арену, где сошлись в поединке старик, которого я видел прошлый раз, и настоящий исполин, выше его раза в три-четыре. Великан орудовал ярко-красным мечом, горячим, как вулканическая лава, а старик защищался, используя созданный из черного дыма гигантский меч.

Арена, на которой проходил бой, медленно, но верно, превращалась в кратер, но бойцов это ничуть не смущало. Они остервенело бились, а стоящие поодаль от них практики поддерживали барьер, не позволявший энергии разрушения вырваться наружу.

— Как ты? — к моему носителю, опираясь на костыли, подошла девушка со сломанными ногами и, не дождавшись ответа, присела рядом. — Этот турнир не для нас. Во всяком случае в ближайшие пять лет.

— Мастер говорил, что только в бою не на жизнь, а на смерть можно получить откровения для саморазвития, — ответил ей парень и показал на арену. — Оттуда выйдет только один.

— Надеюсь, что это будет наш дед, — сказал девушка, — иначе нас всех закопают рядом с ним.

— Путь самосовершенствования не для слабых, — ответил ей уверенным голосом парень, но я был внутри его и знал, что тот переживает и очень волнуется.

Исполин орудовал своим мечом словно перышком, но я видел, что от соприкосновения с ним плавились даже камни, а на земле появлялись глубокие шрамы. Старик, не выпуская изо рта трубки, мог лишь уворачиваться, ища возможность нанести ответный удар.