Сноходец - [10]

С таким неважнецким настроением я и заснул, а когда проснулся, то понял, что татуировка от полубогов не просто для украшения. Вместе с ней у меня появилась способность чувствовать направление и улучшилась память, став более ясной и отчетливой. Выйдя на утреннюю тренировку, я делал упражнения и при этом прекрасно знал, где все находится. Когда же закончил занятие и случайная залетевшая мысль сказала: — «Хорошо было бы посетить столицу Империи, там ведь наверняка есть на что посмотреть», — то внезапно понял, что знаю, в каком направлении нужно идти, чтобы оказаться в ней.

Покачав головой от открывшихся перспектив, я пошел домой, где меня уже ждала мать. Получив в ответ утвердительный кивок, она с удовлетворением посмотрела на меня, а затем объяснила, как все происходит. После суточного поста мне разрежут грудь и вложат в нее семя тотема, которое мать возьмет из родового хранилища. Сорок дней оно будет находиться в моем теле. Питаться моей плотью и пить мою кровь. Если кормежка устроит семя, то оно даст росток, если нет, то нужно будет его срочно вытаскивать, иначе это могло обернуться для меня плохими последствиями. Мама и сама понимала, что это рисковый вариант, но в этом мире правили сильные, и потому ее материнская любовь не стала мешать холодному расчету.

— Я уже подсчитала, — говорила мне мать вечером того же дня, — послезавтра посадим семя, а на следующий день отправишься с товаром на торжище. Это место, куда съезжаются такие, как мы, чтобы обменяться товарами, — пояснила она, заметив мои поднятые брови. Около десяти дней туда, десять обратно и там проведешь три-четыре дня. Вернешься как раз вовремя. Я бы и сама с тобой поехала, но нужно будет обеспечивать безопасность встречи главы на переговорах с соседями. Я договорюсь, чтобы Рии взяли в твое сопровождение, я ей расскажу, что делать, так что она сможет помочь тебе в случае осложнений.

— Хорошо, — сказал и вернулся к себе в комнату. Как-то слишком быстро все завертелось, но жаловаться — не мой стиль. Лучше пойти и поговорить с Парсом. Нужно разузнать, что его отец может сделать из средств самообороны. Ведь охрана — это хорошо, но и самому надо что-то иметь за поясом. Наверное…

Юный кузнец, пыжась и важничая, рассказал, что своего металла в роду нет. Долгие годы они тратили на свои нужды слитки, что прежний глава купил в столице Империи, перед самым своим изгнанием. Теперь, когда они практически закончились, кузнецы занимались переплавкой военных трофеев, которые успели накопиться в хранилище.

— Их обязательно переплавлять? — решил я уточнить непонятный момент в его рассказе.

— Да. Сначала добычу складывают в хранилище, чтобы свет тотема очистил ее от следов воздействия других полубогов. Затем огнем разрушают кровные и духовные связи в металле, — сказав это и воровато оглянувшись по сторонам, мальчишка сбегал домой и вскоре притащил из дома родовую книгу, куда кузнецы каждого поколения записывали свои мысли и идеи.

На титульной стороне было вытеснено имя первого кузнеца их рода: «Иксер Быстрокрылый». После изгнания род потерял право носить эту фамилию, а новую они еще не заслужили, поэтому во всех родовых книгах она была перечеркнута. Открыв книгу в случайном месте и пролистав пару страниц, я наткнулся на описание кровной привязки оружия. После того как оружие искупается в крови владельца и впитает его энергию, оно станет продолжением его руки, и, в случае возникновения угрозы жизни, хозяину не придется даже тянуться к своим ножнам — оружие само выскочит из них и прыгнет ему в руку. Можно было даже метнуть его во врага усилием мысли, вот только серьезной раны этот удар нанести не сможет. Зато какой психологический эффект.

Уважительно покивав и вернув родовой раритет Парсу, я поплелся домой. С завтрашнего дня у меня начинался пост. Кстати о еде. Из-за набегов зверей главным блюдом в здешнем рационе являлось мясо и ягоды, которые в изобилии зрели на кустах возле домов. В первые годы после создания родового гнезда предки пробовали сеять зерно, но, несмотря на все их усилия, эта затея потерпела сокрушительное фиаско. Имелись здесь некоторые представители фауны, обладающие способностью выпускать облако газа, от которого плавились камни и вяли даже искусственные цветы, не говоря уже о живых. Вот и посевы не избежали подобной участи, сгинув в одночасье.

Как ни странно, лучшим специалистом по приготовлению пищи в нашем доме являлся отец. В его руках любое блюдо становилось произведением искусства. Соседки, унюхав сей аромат, с неизменной завистью смотрели на мать, давая ей хороший повод позадирать нос. Нужно будет попросить отца, чтобы он и меня научил своим кулинарным секретам, потому что жизнь торговца — это жизнь в дороге. Стоило мне только подумать об этом, как на сердце пришло понимание, что большую часть этой своей жизни я должен буду провести в пути. Осознание этого меня слегка огорошило, но уже через секунду, помотав головой, я пришел в себя и поспешил домой. Завтра меня ожидал голодный день.

* * *

— Не передумал? — со строгостью во взгляде на меня смотрела мать, державшая в руках загадочную коробочку.