Снисхождение. Том третий - [20]

— Не-а — помотал головой я — Во-первых — кто вам сказал, что я каждый день буду заниматься вашими делами? Во-вторых — я этого не люблю. Не волнуйтесь, когда будет что рассказать, то я ничего не утаю. Если понадобиться помощь — сразу же обращусь к вам. И в-третьих — мы это уже обсуждали в самом начале беседы. Уже тогда прозвучало «нет». Чего из пустого в порожнее переливать?

Не понравились мои слова лидеру «Орлов», но на этот раз он промолчал. Ну вот, права была барышня из хрестоматийного произведения — дрессируют даже медведЕй.

— Что до Эйгена — мы обязательно туда сегодня прогуляемся — решил я до конца не добивать моего нового нанимателя — Покажете мне место, где вы осели, чтобы я знал, куда бежать, если что. Ну, и вообще надо глянуть, что там происходит. Я слышал, там сейчас кто только не отирается? В смысле — из игроков.

— Да ужас какой-то просто — подтвердила Чужестранка — Берн в конце Великой войны.

Какие забавные у людей ассоциации. У одной — Тегеран, у другой — Берн. И все войну приплетают.

— Вот и глянем — я посмотрел на встроенные в интерфейс часы. Девять вечера. Еще часок-полтора можно побегать — Только сначала — Кроттон, а потом уже Эйген.

— Отведи его — сказал девушке Верорк, бросая на стол пару золотых — И сразу, пулей, к нам. Румпель, загляни в банк и переведи на его счет двадцать пять тысяч.

Я начинаю его уважать. Явно человек дело ставит куда выше слова, и это мне нравится. С такими людьми удобно работать. Правда, кидать их категорически не рекомендуется, они за это запросто могут и убить.

Чужестранка не соврала — она на самом деле доставила меня туда, куда было нужно. Кроттон оказался совсем маленькой деревенькой, затерянной в лесу, в ней имелся всего десяток приземистых домишек с дымящимися печными трубами. Н-да, и народу тут наверняка тоже кот наплакал. С одной стороны — меньше опрашиваемых, с другой — меньше свидетелей, которых можно разговорить.

Ладно, это все завтра. А сегодня — сдержу слово, прогуляюсь в Эйген, посмотрю, что там творится. Может, даже, и кое с кем знакомым повидаюсь. И еще — надеюсь, мне не соврали и стража меня больше не ищет.

Глава четвертая о новых временах в Западной марке

Игроков в Эйгене всегда хватало, я это помнил еще с тех времен, когда в первый раз пришел сюда, одетый в живописные лохмотья и с дубиной под мышкой. Но я все равно восхищенно-удивленно крякнул, глядя на улицы, буквально запруженные народом. И что примечательно — НПС среди них было не так уж и много.

— Столпотворение вавилонское — сказал я Чужестранке, которая с ироничной улыбкой на губах наблюдала за мной — Оно самое, как есть.

— Люди любят наблюдать за тем, как что-то ломается — философски заметила моя спутница — Гораздо больше, чем за тем, как что-то строится. А уж если речь идет о крушении сложившихся порядков или мироустройства, то для них это просто праздник какой-то. Если же учесть еще и то, что лично им это ничем не грозит…

— Ну да, ну да — поддержал ее я — И добавь сюда прибыль, которую неизменно приносит ловля рыбы в мутной воде.

— Прибыль — отдельная тема — Чужестранка ловко лавировала между игроками, успевая на ходу беседовать со мной — Здесь, на улицах, она мизерная, так, копейки и объедки. Все, кто что-то смыслит в больших переделах, стараются пробраться во дворец или на Зеленые луга.

— Зеленые луга? — переспросил я, заметив, что на мою реплику среагировала не только Чужестранка, но еще и несколько прохожих, как игроков, так и НПС — А там что?

— Там квартирует мятежный принц, будь он неладен — с недовольной миной произнес мордатый городской стражник, оказавшийся рядом с нами — Не понимаю, почему светлая королева до сих пор не двинула против него свою гвардию. Ну да, он ее сын, так что же теперь, спустить ему с рук это смуту? Плаха — вот чего он заслуживает!

— Принц в своем праве! — взвизгнула девушка, тоже НПС — Королева убила его любовь, это знают все. Подло, исподтишка, чужими руками. Нам не нужна правительница с черным сердцем! Наш выбор — он! Валейриус, принц, которого все ждали!

Народ на улице забурлил, запереговаривался, как видно, не в первый раз обмусоливая одни и те же новости. Движение на улице остановилось, возчики пары карет свирепо заорал и замахали кнутами, впрочем, опасаясь пускать их в ход. И правильно, народ их не понял бы.

Я схватил за руку Чужестранку и крикнул -

— Погоди, мне интересно глянуть, что дальше будет.

Та рассмеялась, но приостановила свой стремительный бег.

— Эйгенчане и гости столицы! — тем временем на крышу одной из карет вскарабкался тщедушный носатый юноша-НПС, и начал картаво бросать в толпу короткие резаные фразы — Анна полностью дискгедитировала себя. Её по спгаведливо называют Кговавой! Это имя идет ей больше, чем любое дгугое. Кговь скгепила ее власть, как глина, как клей! Вайлегиус, собгатья, Вайлегриус — вот наше будущее! Слабаки кгичат — его сажать на тгон рано! Тгусы, ничтожества, пгоститутки! Сегодня, может, и рано, но завтга может быть уже поздно! Долой Анну! Вся власть пгинцу!

Носатый юноша сорвал с себя берет с пером и замахал им в воздухе, открыв общим взглядам внушительных размеров плешь.