Снежный мальчик - [10]

– Каких еще крыш? – удивился Юлай. Как и остальные гномы, он не знал, что такое крыши, поскольку внутри горы дожди никогда не шли, и в крышах не было никакой необходимости. – Если ты спрашиваешь про удобства, то сразу скажу: никаких удобств глупые гномы не признают. Им бы все работать да работать. Ковать, чеканить и как его… В общем, жить меж этих ограниченных существ мне совершенно невыносимо. Только грибы меня здесь и понимают. Да еще некоторые из наших. Они тоже живут умственными устремлениями, на работу не ходят и презирают глупые традиции старины, вроде мессы. Вон Кинок, он после меня самое возвышенное существо здесь.

Внизу на камне, покрытом цветастом пледом, возлежал толстый лысый гном в полосатом халате и желтых носках. Одной рукой он поддерживал свою задумавшуюся голову, а в другой его руке медленно дымилась изогнутая трубка.

– Юлай, грибы говорили об украшениях для госпожи Неи. Ты не видел среди этих украшений ананас из золота? – спросил Ром.

– Что такое "она нас", я не знаю, но из золота есть что посмотреть в сокровищнице. – сказал Юлай.

По галерее они обошли главный цех и поднялись по лесенке в сокровищницу. Ни одному человеку в мире еще не удавалось увидеть сразу столько драгоценностей. При свете факелов тяжко мерцали сундуки, наполненные свежеотлитыми золотыми и серебряными монетами. На стенах красовались изумительной работы мечи и сабли, с рукоятками инкрустированными сапфирами и изумрудами и одеяния, вытканные золотыми нитями и затейливо усыпанные сверкающими камнями. Здесь можно было увидеть массивные перстни с жирными яхонтами и тончайшие колечки с бирюзой, броши с бриллиантами в виде смородиновых кистей и диадемы из драгоценных лепестков, блистающих, как змея на солнце, горделивые царские короны и надменные кубки, серебряные и золотые брюхатые слитки. Казалось, что все золото мира и все его драгоценные камни собрались в этой подземной сокровищнице. И только одного золотого ананаса здесь не было.

– Тут столько красивого, – разочарованно сказал Ром.

– Да уж, у нас всякого такого добра навалом. Льем, куем, чеканим. – Юлай высокомерно задрал подбородок, будто лил, ковал и чеканил он, а не его собратья. – У великого воина золота и драгоценных камней предостаточно.

– У великого воина?

– Разумеется. Он ограбил все окрестности и пошел к своей возлюбленной, чтобы ценой золота купить ее любовь. О, это был великий и бесстрашный воин! Когда ему дорогу преградил Горат, он вступил в схватку с самим Горатом! Но тот поразил его молнией. Великий воин пал и стал горой. Потом в горе поселилось наше племя и занялось изготовлением всяческих штуковин. Например, из сердца великого воина получается превосходная сталь для мечей…

Вдалеке послышался тяжелый гул. Это возвращались с мессы гномы.

– Нет, Юлай, ты ошибаешься. – В дверях, попыхивая трубкой, стоял Кинок. – Сталь для мечей добывают не из сердца, а из костей воина.

– При всем моем уважении к тебе, Кинок, должен со всей ответственностью заявить, что сталь добывают именно из сердца, но никак не из костей.

Меж тем гул приближался и обрастал голосами.

– По-моему, нам пора, – сказал Ром.

– Ха-ха-ха! – хриплым голосом рассмеялся Кинок. – Ничего более глупого я еще не слышал! Где это видано, чтобы сердце шло на клинки!

– А кости!? – вспыхнул Юлай.

– Все-таки нам пора, – сказал Ром. – Гномы вот-вот будут здесь.

– А кости в самый раз годятся. Они крепкие.

– Нельзя ли отложить спор на время? – спросил с досадой Ром. – Мне вовсе не хочется превратиться в золотую болванку.

– А разве мы спорим? – удивился Юлай. – Просто уважаемый Кинок заблуждается, и я считаю необходимым…

– Это я-то заблуждаюсь! – возмутился Кинок. – Да я готов поклясться своими седыми волосами… – тут он постучал по своей лысой голове трубкой. – что собственноручно наблюдал, как из костей воина отливали клинки!

– Как это понимать "собственноручно", – ехидно поинтересовался Юлай.

Однако Кинок был не из тех, кто готов признавать свои ошибки. Он закусил губу, повращал глазами и решительно заявил, что наблюдал именно "собственноручно".

Видя, что гномы не собираются прекращать спор, мальчик дернул Юлая за руку и спросил:

– Где выход из горы?

– Там где-то, – Юлай, занятый поисками новых доводов, которые доказали бы его правоту в споре, неопределенно махнул рукой.

Ром выскочил из сокровищницы и стремглав кинулся к галерее. Гномы, возвратившиеся с мессы, заметили мальчика и пустились за ним в погоню. Надо сказать, бегали они неважно, но зато отлично знали все ходы и переходы внутри горы. А Ром не знал, где выход. Он бежал по тоннелям, которые были похожи один на другой, как гальки, обточенные морем. Спуски сменялись подъемами, а шаги преследователей все приближались и приближались. Наконец мальчик оказался в длинной галерее, заканчивавшейся тупиком. Обратной дороги не было – густая толпа преследователей деловито и споро приближалась к мальчику. На лицах гномов не было ни злости, ни охотничьего азарта. Пожалуй, одна лишь досада на то, что вместо работы, они занимались глупой беготней. Впереди всех шагал Рдео с кандалами.

"Уж лучше я погибну, чем позволю заковать себя" – подумал Ром, и в этот миг гора дрогнула и по всем ее тоннелям и галереям прокатился чей-то тяжелый вздох. Пригнулись и распрямились багровые огни факелов на стенах, где-то шумно покатились камни.