Снежный гусь - [5]

Прошло чуть более трех недель, когда Фрида вернулась к маяку. Был конец мая и конец дня, стояли долгие, окрашенные золотым цветом сумерки, пропускавшие серебряный свет луны, уже повисшей в восточной части неба.

Направляясь к маяку, она говорила себе, что ей нужно узнать, действительно ли снежный гусь остался, как утверждал Райадер. Может быть, он все-таки улетел. Но ее твердый шаг, когда она шла по волнолому, был полон нетерпения, и иногда она вдруг обнаруживала, что торопится.

Фрида увидела желтый свет фонаря Райадера у его маленькой пристани, где она нашла и его самого. Его парусная лодка плавно качалась на волнах прилива, а он загружал в нее припасы – воду, провизию, бутылки с бренди, рыболовные снасти и запасной парус. Когда он повернулся на звуки ее шагов, она увидела, что он бледен, но его темные глаза, обыкновенно такие добрые и спокойные, горят оживлением, и он тяжело дышит от работы.

Фриду внезапно охватила тревога. Снежный гусь был забыт.

– Филип! Ты уезжаешь?

Райадер прервал работу, чтобы поприветствовать ее, и в его лице было какое-то новое выражение и горячность, каких она никогда не видела раньше.

– Фрида! Я рад, что ты пришла. Да, я должен уехать. Это небольшое путешествие. Я вернусь. – Его обычно добрый голос сейчас был грубым из-за подавляемых чувств.

Фрида спросила:

– Куда ты едешь?

Теперь слова Райадера полились потоком. Ему необходимо ехать в Дюнкерк. За тысячу миль через Канал. Британская армия попала там в ловушку в песках и ожидает уничтожения наступающими немцами. Порт охвачен огнем, позиция безнадежна. Он услышал об этом в деревне, где он покупает припасы. Мужчины выступают из Челмбери по приказу правительства; каждое буксирное и рыбацкое судно направляется через Канал, чтобы вывозить людей с берега и переправлять их на транспортные суда и эсминцы, которые не могут достичь мелководья. Необходимо спасти как можно больше людей от немецкого огня.

Фрида слушала и чувствовала, как замирает ее сердце. Он говорил, что поплывет через Канал в своей маленькой лодке. Она могла взять шестерых человек за один раз, в крайнем случае – семерых. Он мог совершить много рейсов от берега к транспортным судам.

Девушка была молодой, простой и необразованной. Она не понимала войны, того, что произошло во Франции, и положения оказавшейся в ловушке армии, но ее сердце сообщило ей о существующей опасности.

– Филип! Почему ты должен ехать? Ты можешь не вернуться! Почему ты должен ехать?

Казалось, лихорадка покинула душу Райдера после первого потока слов, и он объяснил ей все более понятными для нее словами.

Он сказал:

– Люди сгрудились на берегу, как преследуемые охотниками птицы, Фрида, как раненые и загнанные птицы, которых мы находили и приносили в убежище. Над ними летают стальные сапсаны, ястребы и кречеты, и им негде спрятаться от этих железных хищников. Они одиноки, обездолены и преследуемы, как Заблудившаяся Принцесса, которую ты нашла в топях и принесла ко мне много лет назад и которую мы вылечили. Им нужна помощь, дорогая моя, так же как и нашим диким друзьям. Вот почему я должен ехать. Я могу что-то сделать для них. Я могу им помочь. Наконец-то я смогу почувствовать себя человеком и принять участие в жизни других людей!

Фрида не отрываясь смотрела на Райадера. Как сильно он изменился! Впервые она увидела, что он не уродлив, искалечен и нелеп, а очень красив. В ее душе царило смятение, и она не находила слов, чтобы выразить то, что она чувствовала.

– Я поеду с тобой, Филип!

Райадер покачал головой.

– Если ты будешь в лодке, то одному из солдат, которого я мог бы взять, придется остаться на берегу. И так при каждом рейсе. Я должен ехать один.

Он надел резиновый плащ и сапоги и вернулся к лодке. Он помахал рукой и крикнул:

– До свидания, Фрида! Ты присмотришь за птицами до моего возвращения?

Фрида подняла руку, но только наполовину, и тоже помахала ему.

– Да поможет тебе Бог, – сказала она. – Я позабочусь о птицах. Да поможет тебе Бог, Филип.

Уже настала ночь, яркая от лунного света, звезд и северного сияния. Фрида стояла на волноломе и смотрела на парус, скользящий вниз по эстуарию. Вдруг из темноты позади нее донеслось хлопанье крыльев, и что-то взмыло мимо нее в воздух. В ночном свете она увидела мелькание белых крыльев с черными кончиками и вытянутую шею снежного гуся.

Он поднялся в воздух, облетел один раз вокруг маяка, а затем направился к извилистому устью, где парус Райадера гнулся под крепчающим ветром, и полетел над ним, описывая медленные широкие круги.

Белый парус и белая птица еще долго были видны.

– Оберегай его. Оберегай его, – шептала Фрида. Когда они оба наконец исчезли из виду, она повернулась и, понурив голову, медленно пошла обратно к опустевшему маяку.

Дальнейшие события этой истории дошли до нас лишь обрывочно. В частности, один из таких обрывков содержится в разговоре солдат-отпускников, имевшем место в холле паба «Короны и стрелы».

– Гусь, настоящий гусь, ей-богу! – сказал рядовой Поттон, солдат Лондонского пехотного полка Его Величества.

– Да ну! – воскликнул кривоногий артиллерист.

– Точно вам говорю! Вот сидит Джок, он видел его так же, как и я. Он появился сверху, из дыма, вони и грохота Дюнкерка. Он был белый с черными пятнами на крыльях, и кружил над нами, как пикирующий бомбардировщик. Джок говорит: «Нам конец. Это ангел смерти пришел за нами». «Ерунда», отвечаю я, «Это обыкновенный гусь, прилетевший из дома с сообщением от Черчилля, и чтобы посмотреть, как нам нравится эта чертова мясорубка. Это предзнаменование, вот что это такое. Мы еще выберемся отсюда, дружище».