Снежный Цветок и заветный веер - [17]

«Но…»

Мадам Ван подняла руку, не давая моей матери продолжить.

«Я отвечу на ваш вопрос, прежде чем вы зададите его: да, третья дочь в семье Лу тоже ушла к предкам. Обстоятельства этого события не имеют значения, так как никто не думает о потере ребенка, тем более, дочери». — Мадам Ван посмотрела на Маму тяжелым взглядом, практически вынуждая ее заговорить. Когда Мама отвела взгляд, Мадам Ван продолжила: «Лилия и Снежный Цветок одинакового роста, одинаково красивы и, что самое важное, их ноги были перебинтованы в один день. Прадедушка Снежного Цветка имел ученую степень цзиньши, поэтому общественное и экономическое положение девочек не совпадают». Мадам Ван не надо было объяснять, что если в этой семье был среди предков императорский ученый самого высокого ранга, то она действительно зажиточная и обладает большими связями.

«Мать Снежного Цветка не возражает против этих рассуждений, поскольку обе девочки совпадают во многом».

Мама спокойно кивнула. Обезьяна в ней впитывала все вышесказанное, а мне хотелось взлететь со своего стула, побежать на берег реки и там кричать от волнения. Я взглянула на Тетю. Я ожидала увидеть провал ее рта, растянутый в улыбке, однако она держала рот крепко закрытым, как будто пыталась скрыть свое восхищение. Весь ее вид являл собой картину спокойствия и благовоспитанности, только ее пальцы нервно шевелились, напоминая стайку маленьких угрей. Тетя лучше всех нас понимала важность этой встречи. Я украдкой взглянула на Прекрасную Луну и Старшую Сестру. Их глаза сверкали, они были счастливы за меня.

О, у нас будет о чем поговорить сегодня вечером, когда взрослые пойдут спать!

«Хотя обычно я делаю такое предложение во время праздника Середины Осени[10], когда девочкам исполняется восемь или девять лет, — заметила Мадам Ван, — в данный момент я чувствую, что заключение этого союза будет особенно благоприятно для вашей дочери. Она идеальна во многих отношениях, но ее обучение домоводству требует усовершенствования, чтобы соответствовать ведению домашнего хозяйства в семье более высокого положения».

«Моя дочь не такая, какой ей следовало бы быть, — согласилась Мама, сохраняя безразличный вид. — Она упряма и непослушна. Я не думаю, что это хорошая мысль. Лучше быть несовершенной гроздью винограда среди нескольких названых сестер, чем разочаровывать девочку высокого положения».

Мой недавний восторг поглотила черная пучина. Хотя я хорошо знала свою мать, я не была достаточно взрослой, чтобы понять: ее кислые слова являются частью переговоров. Точно так же, как я не знала, что многие подобные соображения будут высказаны, когда мой отец и сваха усядутся обсуждать мой предстоящий брак. Выставляя меня в недостойном виде, мои родители ограждали себя от жалоб, которые семья моего мужа или моей лаотун могли бы высказать в мой адрес. Таким образом они могли также урезать те тайные суммы, которые должны были свахе, и уменьшить стоимость моего приданого.

Сваха не была обескуражена. «Естественно, что вы так считаете. У меня тоже много подобных опасений. Но на сегодня хватит». Она помолчала немного, как бы раздумывая, хотя всем нам было ясно, что любое свое слово и любое свое действие она давным-давно обдумала и просчитала. Потом она пошарила в рукаве, вынула оттуда веер и подозвала меня к себе. Вручив мне веер, Мадам Ван поверх моей головы заговорила с моей матерью: «Вам требуется время, чтобы поразмыслить о судьбе вашей дочери».

Я раскрыла веер и жадно уставилась на слова, написанные на одной из его складок, и на гирлянду из листьев, украшавшую верхний край веера.

Мама сурово заметила: «Вы даете этот веер моей дочери, хотя мы с вами не обсудили ваше вознаграждение».

Мадам Ван отмахнулась от ее замечания, как от дурного запаха. «С ее браком будет то же самое. Я не возьму с вас никакой платы. Семья той девочки может заплатить мне. А если я подниму цену вашей дочери, поскольку она теперь будет лаотун, то плата за невесту со стороны семьи жениха возрастет. Меня это устраивает».

Мадам Ван встала и сделала несколько шагов по направлению к лестнице. Затем она остановилась, положила руку на плечо Тети и громко произнесла: «Вы все должны иметь в виду еще одно. Эта женщина хорошо управилась со своей дочерью, а как я вижу, Лилия и Прекрасная Луна очень близки. Если мы придем к соглашению по поводу союза лаотун для Лилии, который поможет укрепить ее шансы на брак в Тункоу, я подумаю также и о браке для Прекрасной Луны».

Такая возможность привела всех нас в изумление. Я забыла обо всех внешних приличиях и повернулась к Прекрасной Луне, которая была так же взволнована, как я сама.

Мадам Ван подняла руку и изогнула ладонь в форме полумесяца: «Разумеется, возможно, вы уже договорились с Мадам Гао. Мне бы не хотелось никоим образом вмешиваться в ее местные (она разумела — низшие) дела».

Эти слова ясно показали, что моей матери не следует равняться в искусстве устройства сделок с Мадам Ван, которая теперь обратилась прямо к Маме:

«Я полагаю, что по этому вопросу решение принимают женщины, это одна из немногих проблем, которую вы можете решить сами ради вашей дочери и, возможно, вашей племянницы. Тем не менее, Отец тоже должен согласиться, прежде чем мы предпримем следующие шаги. Мать, я покидаю вас и даю последний совет: просите его о согласии, когда будете с ним в постели».