Снежный ангел - [7]

Лили поджала губы и собралась было возразить, но я предостерегающе глянула на нее. Лили со вздохом вытащила из рюкзака стопку учебников и потопала за мной в просторную мастерскую.

Макс, услышав наши шаги, поднял голову – он подшивал за столом пару мужских брюк из темно-серой шерсти. Пока Елена потихоньку шила свои неповторимые свадебные наряды, Макс продолжал творить мужские костюмы, соперничающие с костюмами от Армани. И завоевал такую славу, что сразу три специализированных магазина в Нью-Йорке, Чикаго и Лос-Анджелесе дали ему заказ на коллекцию мужской одежды. Костюмы из «Ателье Эдем» не просто пользовались огромным спросом, они стали символом престижа и хорошего вкуса.

У меня сдавило горло при виде его согнутой спины – этот простой человек своим трудом завоевал себе имя в таких местах, куда даже не мечтал попасть. И при всем при том – удивительная скромность и непритязательность! В голове не укладывалось. Я проглотила комок и с трудом проговорила:

– Макс, познакомься с моей дочерью Лили.

Он медленно разогнулся, поправил очки, которые сползли на самый кончик крючковатого носа. Рост и выступающие голландские скулы придавали ему устрашающий вид, но стоило Максу улыбнуться, как в комнате точно посветлело.

– Так вот, значит, какая она, наша девочка, – тихо сказал он. А потом обошел стол и своими огромными ручищами взял Лили за плечи, повернул к себе.

Я думала, та шарахнется, но Лили расплылась в улыбке и неожиданно обняла Макса:

– Мама говорит, вы были ей, типа, папа. Значит, мне вы дедушка.

Я почувствовала укол совести: Лили выросла без дедушки; это несправедливо. Но что я могла поделать? Отец Сайруса умер, когда Лили было всего два, а со своим отцом я не общалась годами.

Отец. При одной мысли о нем совесть вцеплялась в меня, как злая собака. Хотя к тому времени, как в моей жизни появился Сайрус, наши отношения окончательно испортились, но именно я позволила мужу оборвать последние нити, которые связывали меня с отцом. Но разве у меня был выбор? Выйдя замуж за Сайруса Прайса, я потеряла не только отца.

– У тебя есть дедушка, – серьезно сказал Макс и странно посмотрел на меня. – Твой дед был тружеником и порядочным человеком. И всегда заботился о своей семье…

– Это непростая история, – поспешно вмешалась я.

Даром что с ранней юности я привыкла считать Макса и Елену своей семьей, они никогда не давали мне забыть, что у меня есть отец. Родной, живой и здоровый отец, которого просто-напросто так занимала собственная жизнь, что не хватало времени вспомнить про дочь. Живую и здоровую дочь, которой нужен папа.

– Да я уж столько лет не видела папу, – беззаботно заметила я, однако слова чуть не застряли в горле. «Я столько лет не видела папу…» Сердце упало и разбилось на мелкие части. Не склеишь.

– И плохо! – нахмурился Макс.

Если Лили и почувствовала возникшее напряжение, настроения это ей не испортило:

– А мне все равно приятно с вами познакомиться, мистер Уивер!

– А уж как мне приятно. – Макс рассмеялся. – И я с радостью буду одним из твоих дедушек. Дедушек много не бывает, верно?

Лили кивнула, разглядывая похожего на медведя старика:

– Жалко, что я вас не знала, когда была маленькой.

– Да ты и сейчас маленькая! – захохотал Макс. – Мелочь пузатая. Гусенок!

Я смотрела на Макса, на Лили и не знала, что сказать. И вдруг в голове точно взорвалось: а ведь ты одинока, Рэйчел Прайс. И живешь ты уединенной и безрадостной жизнью. А Лили? Вон какая веселая и счастливая, просто удивительно. Видимо, нужно, чтобы в ее жизни был мужчина – такой, каким ее отец быть не может.

– Да, жалко, – сказала я наконец. Сколько лет потеряно даром. Сколько лет Макс и Елена могли быть частью нашей с Лили жизни! – Мне следовало…

– Ерунда! – решительно перебил меня Макс. – «Следовало» – ужасное слово.

– Но…

– Но ничего. Жизнь – путешествие, Рэйчел. Когда идешь по дороге, можно смотреть или назад или вперед. – Он выставил скрюченный палец и, едва не зацепив Лили за нос, указал в такое далекое будущее, что я и представить себе не могла.

Лили, прищурившись, проследила взглядом за стариковским пальцем.

– Вперед смотреть? – догадалась она.

– Ты поняла, милая. – Макс расплылся в улыбке. – Всегда – только вперед!

* * *

Десять костюмов. Два месяца. Двадцать тысяч долларов. Эти цифры назвал Макс, когда позвонил. Услышав его голос после стольких лет, я потеряла дар речи. А он, должно быть, решил, что у меня дух захватило от того, сколько теперь стоит один-единственный костюм его работы.

– Очень не хочется просить тебя, – еле слышно, чуть не шепотом, пробормотал Макс. Сайрус уже ушел, однако мы с Максом все равно разговаривали вполголоса. – Но уже слишком поздно отказываться от этого контракта. В Лос-Анджелес и в Чикаго я все уже отправил, а нью-йоркский магазин ждет готовый заказ к Рождеству.

Голос Макса словно перевел часы назад, вернул меня в то время, когда все в моей жизни было проще. Надежнее. Я закрыла глаза и, забыв обо всем, просто слушала, как он дышит в трубку.

– Обычно мне нужно две недели на один костюм. Одному никак не управиться, – продолжал Макс. И еще тише добавил: – Ее сердечный приступ случился так неожиданно. Откуда нам было знать? Елена на здоровье никогда не жаловалась. А теперь… – Он умолк. – Что мне делать, Рэйчел?