Снежное танго - [26]
— Ну что ж, неплохая мысль. Ничего не имею против бутербродов.
— А против финансистов?
Гвендолин улыбнулась, но промолчала.
— Может быть, снова откроем казино? — спросил Феликс, поигрывая колодой. — Карты уже перемешаны.
— Перемешаны или перемечены? — колко спросила Гвендолин, усаживаясь в кресло.
Феликс издал протяжный театральный вздох.
— Спасибо тебе, Господи, за то, что вернул ей ее нормальное состояние!
Все оставшееся до полудня время он убил на то, чтобы поддерживать Гвендолин в хорошем расположении духа и, разумеется, проигрался в пух и прах.
— Слушай, а ты, между нами, не жульничаешь?
— Фи!
— И на сколько я пролетел на сей раз?
Гвендолин почесала в затылке, подсчитывая.
— Ты должен мне тысячу восемьсот тридцать пять долларов и сорок центов.
— Для тебя мне не жаль последнюю рубашку.
— Это ты уже говорил прошлой ночью.
— Я много думал об этой ночи.
— Такое впечатление, что о чем-либо другом тебе просто не думается.
Феликс перестал тасовать карты и посмотрел на часы.
— Мы вместе сорок семь часов. Обычное, среднестатистическое свидание занимает около четырех часов. В неделю таких свиданий бывает в среднем не больше трех… Так что это наше двенадцатое свидание и четвертая неделя совместного проживания.
Он лукаво посмотрел на молодую женщину.
— По-моему, достаточный срок, чтобы можно было объявить: «Я тебя люблю». Как думаешь?
— Считаешь, мне приятно было бы это услышать?
— А ты считаешь, что нет?
Гвендолин с возмущением посмотрела на своего излишне самоуверенного собеседника. Глаза ее метали молнии, а голос прозвучал громко и жестко:
— Я не верю словам! И мне совсем неинтересно торчать здесь с тобой. Ты все понял?.. Если ты ищешь приключения по случаю окончания года, то тебе попалась совершенно неподходящая для этого женщина, — в заключение процедила сквозь зубы Гвендолин и тут же покраснела. — Черт бы тебя побрал, Феликс Миллингтон. Прекрати смеяться!
— Мне нравится, как ты подавляешь в себе чувства в отношении меня, — заметил он, протягивая ей колоду.
— Никаких чувств нет и подавлять мне нечего! — фыркнула Гвендолин, сдвигая карты.
— Да? А помнится, прошлой ночью… — На лице Феликса расплылась мечтательная улыбка. — Полно тебе, Гвендолин Снайдерсон. Прошлой ночью ты не цедила сквозь зубы… Ты дрожала от возбуждения, когда я тебя целовал, и вообще вела себя очень страстно! — Он принялся раздавать карты. — А твои руки… как они меня обнимали!.. А ногти… ногти расцарапали всю спину. Стоило же мне поцеловать тебя в грудь, как ты…
— Заткнись!
— О, ты очаровательна, даже когда сердишься!
Они вскрыли карты и уставились в них, безуспешно стараясь сосредоточиться на игре.
— Я читала о мужчинах вроде тебя, — сухо обронила Гвендолин. — О романтических и страстных натурах с необузданной фантазией по части женского пола.
— Ты — грандиознее любой фантазии. И хотя я никогда не вел жизнь монаха, в «Книгу рекордов Гиннесса» по части увлечений, вряд ли попаду. Я всегда знал, чего хочу от женщины, и в твоем лице нашел то, что мне надо.
Феликс внимательно смотрел на нее поверх карт, и тон у него был убийственно серьезный.
— Положа руку на сердце, признаюсь: я сам удивляюсь силе моих чувств. Сначала я все списал на сексуальный голод, но сейчас понял, что грешил на себя.
— Что еще ты понял?
— Что можно знать человека без году неделя и чувствовать, что он тебе бесконечно дорог. Что мечта может быть не только мечтой. Что…
— Ты полагаешь, что я тебе пара? — перебила Гвендолин.
Феликс кивнул.
— Я достаточно тебя знаю, чтобы делать выводы.
— Это тебе кажется, что ты меня знаешь, — снова прервала его она. — Однако это не так.
— Серьезно? — Феликс на минуту задумался, потом снова оживился. — И ты считаешь свое вчерашнее поведение обычным? Ты с радостью распахиваешь объятия каждому встречному мужчине? И любой мужчина, что будет обнимать и целовать тебя, услышит этот стон нетерпения и страсти, да?
— Нет! — порывисто воскликнула Гвендолин, но при виде его ухмылки взяла себя в руки и уже спокойнее закончила: — Ты неправильно меня понимаешь.
— Я понимаю так, что этой ночью ты была самой собой, а сейчас я разговариваю не с Гвендолин Снайдерсон, а с ее чопорной тетей Матильдой.
Гвендолин очень захотелось отвесить ему пощечину. Вместо этого она швырнула карту на стол.
— А я в свою очередь разговариваю с дипломированным психоаналитиком, не так ли?
— Всего лишь с человеком, который стремится ускорить процесс твоего развода с теткой. Мир ее праху! — Феликс побил ее карту. — Я один раз сказал, и повторять не собираюсь: я люблю тебя и не позднее новогоднего утра намерен заняться с тобой любовью.
— Больше похоже на угрозу, чем на предложение. Это и есть метод Миллингтона? Угрожать беззащитной женщине, принуждая ее к сожительству?
— Это меня всю жизнь шантажировали женщины, но я берег себя для тебя. Ты просто не понимаешь, какой я замечательный человек. Но ничего, не беспокойся, скоро поймешь.
— Я всегда любила себя и никогда — мужчин. Что ты на это скажешь?
— Что я люблю тебя, — просто ответил Феликс и снова побил ее карту. — Учитывая тот факт, что Матильда пудрила тебе мозги лет семь или восемь, ты в весьма и весьма приличной форме.
Чтобы доставить радость обожаемой матери Константин Стормволл готов на все, даже жениться на понравившейся ей молодой женщине. Правда, он отнюдь не намерен изменять своим холостяцким привычкам. И его ничуть не смущает, что принудить Флоренс к браку ему удается лишь при помощи шантажа.В какое же отчаяние он приходит, когда два года спустя понимает, что по-настоящему любит Флоренс, а она не в силах простить ему его недостойного поведения…
Юную Маргрит пленил очаровательный повеса Густав Бервальд. Но что ему было до девчонки-подростка, когда его любви добивались все местные красотки? Прошло пятнадцать лет, прежде чем Маргрит вернулась в родные места, где все осталось по-прежнему.Лишь Густав стал еще более привлекательным и его сердце оказалось свободным.Молодая женщина понимает, что судьба дает ей шанс завоевать мужчину своей мечты.Но по силам ли ей то, что не удалось пока никому?..
Мэгги хочет доброго любящего мужа, очаровательных детишек и уютного дома. А сталкивается с изменами и предательством. Так стоит ли удивляться, что, встретив мужчину своей мечты, она прежде всего говорит себе «нет». Нет, не может такой красивый, умный, чуткий молодой человек полюбить ее по-настоящему.Но пленивший ее воображение Валентино Фанкворт отнюдь не намерен сдаваться…
Попасть в больницу, разбившись на мотоцикле, и лишиться памяти — участь отнюдь не завидная. Так чье же воображение хотела потрясти Кэтрин, деловая респектабельная женщина, пытаясь на полной скорости вписаться в крутой поворот? И почему мужчина, в котором она признала своего мужа, держится от нее на расстоянии?Когда вопросов больше, чем ответов, на ум приходят весьма тревожащие предположения о своем прошлом…
Александр и Габриель, молодые и не собирающиеся связывать себя брачными узами люди, решают представиться бездетной супружеской парой, чтобы вывести на чистую воду мошенника, сделавшего осиротевших детей источником дохода.Но в самый разгар операции Александр, попав в аварию, частично теряет память. И неожиданно то, чего он так старательно избегал — семья, дети, становится для него крайне привлекательным. Ты моя навсегда, и ты моя жена, говорит он Габриель такие желанные для нее слова.Но сможет ли он их повторить, когда к нему вернется память?
У каждого человека есть мечта. Вот, например, Роуз Дойл мечтала о пышной свадьбе. Каждую свободную минуту эта романтичная особа проводила в свадебных салонах, примеряя платья, прицениваясь к диадемам, выбирая украшения для банкетного зала… Роуз восхищенно ахала при виде белых кружев и плакала от умиления, глядя на хрустальные бокалы для молодоженов. В общем, вела себя как обычная счастливая невеста. С одной лишь разницей: Роуз не собиралась выходить замуж. У нее и жениха-то не было. Она могла лишь надеяться, что когда-нибудь услышит звон свадебных колоколов, и ждала встречи с принцем, который не спешил появляться…
Шейла Ньюбери потеряла сына — пятнадцатилетний мальчик утонул в реке. Казалось, теперь ей никогда не освободиться от депрессии…Но сила воли и помощь умелого психолога не только вернули Шейлу к жизни, но и указали, как жить и чем жить дальше.Ее сын бредил ловчими птицами. Шейла поняла, что создать питомник ловчих птиц, назвать самого лучшего сокола именем своего мальчика — это значит продлить жизнь сына…Шейла даже не подозревала, что сокол поможет ей найти настоящую любовь.
Зима… Долгими зимними вечерами так хочется тепла, уюта, нежности и ласки… Герои всех трех собранных в книге романов ищут свое счастье и — ну конечно же, под Новый год все сказки сбываются! — находят его.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Молодая актриса Барбара Молик, дочь известного в свое время в Польше актера, увезшего ее в Париж, начинает успешную карьеру в театре на Елисейских полях. Неожиданно она получает приглашение в Голливуд. Столь заманчивое предложение, однако, заставляет Барбару решать сразу несколько сугубо личных проблем.Судьба в лице кинорежиссера Айка Шарона, снимающего фильм с ее участием, посылает ей поистине драматические испытания: либо потерять все, либо обрести жизнь, полную счастья и любви.
Во время путешествия англичанка Венеция Гамильтон знакомится при неожиданных обстоятельствах с испанским аристократом доном Андре. Между ними вспыхивает непреодолимая страсть. По традиции аристократ должен жениться на женщине своего круга. Но независимость и трудолюбие скромной учительницы английского языка настолько увлекают дона Андре, что он решает нарушить вековые устои.