Снежное солнце - [17]

Вскоре миссис Мелроуз убежала на кухню проведать десерт, как она выразилась, а Моника отправилась ей на помощь.

— Ваше Рождество такое… настоящее, — тихо произнесла Каролина через какое-то время.

Саманта заметила, что к концу праздника она стала необычно тихой и даже немного грустной.

— Как в детстве, — продолжила Каролина, — когда мы ездили на рождественские праздники к моей бабушке. Там тоже была огромная елка, стол ломился от разных вкусностей и все получали кучи подарков.

— Я думаю, сейчас твои родители тоже отмечают Рождество, — сказала Саманта.

— Сейчас все не так. Бабушка давно умерла, и мои родственники очень редко собираются вместе. Честно говоря, я вообще не помню, когда такое было в последний раз. Мои родители развелись.

— Мне очень жаль. — Саманта взглянула на нее с сочувствием.

— Да ну их всех… — Каролина махнула рукой. — Я давно к этому привыкла. Хотя в первое время, конечно, очень переживала. Мне тогда было тринадцать. Просто сейчас, глядя на ваше большое дружное семейство, вдруг стаю так грустно…

— Не грусти, — сказала Саманта. — Рождество — не подходящее время для грусти.

— Точно! — бодро воскликнула Каролина. — Давайте лучше пойдем водить хоровод вокруг елки!

— Пошли! — живо откликнулась Саманта.

На десерт был подан традиционный рождественский пудинг с изюмом, который, впрочем, остался почти нетронутым.

5

Наутро после Рождества снегопад прекратился, все было покрыто толстым снежным ковром, ослепительно сияющим под лучами солнца. Джереми даже зажмурился, когда раздвинул шторы и выглянул в окно. Снег выглядел мягким, как перина, и вызывал детское желание немедленно в нем поваляться.

Он спустился к завтраку в прекрасном настроении, которое стало еще более прекрасным, когда он увидел Саманту, сидевшую в кресле около окна с чашкой ароматного кофе в руках. На ней был новый свитер, она была немного сонная, но такая милая и домашняя… Он подошел к ней и неуклюже чмокнул ее в щеку.

— Доброе утро.

— Ну что за телячьи нежности, Джереми, я тебя совершенно не узнаю. — Она посмотрела на него с напускным удивлением. — Видно на тебя так подействовала идея Рождества и всеобщей любви, что тебя теперь просто распирает от желания расцеловать каждого ближнего своего.

— Вовсе не каждого, — буркнул Джереми, наливая себе кофе. — А погода сегодня просто чудесная. Правда?

— Вот тут ты совершенно прав. Я собираюсь прямо сейчас прокатиться на лыжах.

— На лыжах? Это такие длинные штуки, которые пристегиваются к ногам, а потом в руки берут палки, машут ими и так передвигаются? — Он почесал в затылке и вытаращил глаза.

— Только не говори мне, что ты не знаешь, что такое лыжи.

Джереми тем временем достал хлеб, ветчину, сыр и принялся за изготовление бутерброда.

— Конечно, знаю. Я даже когда-то катался на них в Солт-Лейк-Сити. Но там были горы. И подъемники. А ты собираешься кататься прямо здесь… Что-то не вижу ни гор, ни подъемников. Тебе сделать бутерброд? — спросил он Саманту.

— Сделай. Только очень маленький. Я же не на горных лыжах собираюсь кататься, — продолжила она.

— А на каких?

— На гоночных.

— Я и не знал, что такие бывают.

— Ты когда-нибудь смотрел по телевизору зимнюю Олимпиаду? — спросила Саманта.

— Что? Олимпиаду? Смотрел, наверное… когда-нибудь, — ответил Джереми, откусывая большой кусок от сооруженного им бутерброда.

— Вот там как раз все на таких лыжах катаются. Они намного легче горных и ширина их раза в два меньше.

— Значит, на них легче кататься? — с надеждой спросил Джереми.

— Легче, — кивнула Саманта. — Если умеешь.

— А у тебя найдется пара лыж для меня?

— У нас полный сарай лыж. Кстати, какой у тебя размер обуви?

— Большой. В принципе, можно и без лыж кататься…

— Так вот, объясняю разницу. На горных лыжах катаются как? — Саманта вопросительно посмотрела на Джереми.

— Это что, наводящий вопрос? — спросил он. — Не знаю как. Кто как может. У меня, кажется, неплохо получалось, хотя на доске лучше. Это совсем как по волнам.

— На горных лыжах катаются сверху вниз. А наверх поднимаются на подъемнике. Ты бы смог забраться на гору на этих лыжах?

— Нет, конечно. На них и по прямой-то невозможно передвигаться.

— Вот именно, — кивнула Саманта. — А на гоночных можно передвигаться и вверх, и вниз. Желательно только, чтобы лыжня была. Но и это не обязательно. И чтоб снег был плотный, а не рыхлый. Ну что, пошли?

— Пошли.

— А Каролина еще спит?

— Ага, — кивнул Джереми. — Ранней пташкой ее не назовешь.

— Тогда, наверное, не стоит ее будить? — Саманта нерешительно посмотрела на него.

— Конечно, не стоит. — Джереми даже замахал руками. — Ни в коем случае. Пусть себе спит.

И они разошлись по комнатам с уговором встретиться внизу через десять минут.

Когда Джереми появился в гостиной, укутанный в шарф, в надвинутой почти на глаза меховой шапке и перчатках, Саманта, одетая в легкую курточку и спортивную шапочку, завязывала шнурки на лыжных ботинках.

— Садись, — кивнула она ему. — Попробуй вот эти ботинки. Мне кажется, как раз твой размер.

Джереми опустился рядом с ней на диван, развязал шарф, снял свои ботинки и надел лыжные.

— Ну как?

— В самый раз.

— Ты на шерстяные носки их надел?