Снежная слепота - [44]

— Любовная история? Супружеская неверность?

— Именно. Что-то в этом роде.

Ари быстро сделал пометку в блокноте. Может быть, стоит порасспросить об этом старую даму поподробнее.

— Вы не знаете, у него было завещание?

— Нет, не знаю. По крайней мере, при мне он никогда об этом не говорил. Но он должен был оставить завещание, потому что, насколько мне известно, близких родственников у него не было, только дальние, — при этом материальных благ у него было в избытке. В отличие от меня. Вот этот старый сундук — все, что у меня есть. — Она рассмеялась.

— Поговаривают, что у него был ребенок.

— Ребенок? — Она широко раскрыла глаза и удивленно посмотрела на Ари.

— Да, говорят, что у Хрольвюра после войны родился ребенок.

— О боже, об этом я никогда не слышала. От кого вы это узнали?

— От Пальми… Пальми Пальссона.

— Да, я думаю, что он знал… из первых уст. Они с Хрольвюром были близки, возможно, тот сам ему рассказал. Но должна признаться, что это для меня неожиданно. Однако такое бывает, жизнь полна неожиданностей. Вот бедняга.

— Хрольвюр?

— Нет, Пальми — он лишился отца еще в детстве, ужасное горе. Его отец всегда был странным. Человек искусства, ему трудно было пустить корни. Оставил жену и сына, переехал в Копенгаген… заразился туберкулезом и умер. Мне кажется, там у него тоже были женщины, он был человек непостоянный.

— Одна его старая знакомая только что приехала из Дании и сейчас гостит у Пальми.

— Ой, какие новости… — Сандра улыбнулась. — Вот ведь как бывает! А Пальми удалось встать на ноги, добился успеха. Мама его тоже умерла не старой, в шестьдесят пять или шестьдесят шесть, от инсульта. — И неожиданно Сандра спросила: — Ты ешь селедку?

— Что? Нет…

— Это были хорошие годы, — сказала она мечтательно. — В старину люди умели готовить изумительные блюда из селедки.

Она улыбалась, глаза у нее блестели.

Ари молчал.

— Да, это были хорошие годы, — повторила Сандра. — Они всегда здесь, со мной, так вернее. — Она взяла с комода потрепанный желтый блокнот. — Люди в старину не покупали поваренных книг, надо было экономить кроны и эйриры[10]. Все рецепты я записывала. — Она держала блокнот в руках как большое сокровище. — Посмотри сюда, дорогой, — Сандра открыла блокнот в середине, — это блюда из селедки, самые изысканные.

Ари заглянул в текст, написанный маленькими буквами рукой рабочего человека.

Сандра переложила книгу на колени и спросила:

— Расскажи мне, что случилось с Линдой? Как она себя чувствует?

— Вы… — Ари запнулся. — Вы ее знаете?

— Да, знаю, она работает в больнице. Прекрасная женщина, но у нее в глазах всегда какая-то печаль.

— Ее перевезли в больницу в Рейкьявике — она все еще без сознания.

— Я слышала, что вы арестовали Карла.

— Нет, это неверно… Мы допрашивали его, поскольку именно он нашел Линду после нападения.

— Он не виновен, я совершенно уверена.

— Вот как?

— Такой милый парень.

— Вам так кажется?

— Мы познакомились очень давно, еще до того, как его родители решили переехать в Данию. Я часто видела его в кооперативном магазине, где тогда работала. У него была очень приятная внешность, думаю, он до сих пор прекрасно выглядит. Карл помогал матери Пальми, за карманные деньги, — делал что-то по хозяйству, покупал продукты, ремонтировал вещи в доме, даже крыс отлавливал, когда это требовалось. Чудесный мальчик.

Очень сомнительно.

Ари улыбнулся. О том, что перепуганная Линда звонила в сочельник в полицию, об их ссоре и синяках рассказывать не стал.

— У Хрольвюра были друзья, близкие друзья?

— Он всегда хорошо отзывался об Ульвюре, говорил, что любит поспорить с ним. Сильный человек. Хрольвюр считал, что Ульвюру надо заниматься режиссурой и не тратить время на пьесу.

— Пьесу?

— Да, кажется, он пишет какую-то пьесу, — сказала она и зевнула. — Ну, мой мальчик, я немного устала. — Сандра отхлебнула остывший кофе. — Пожалуй, на сегодня хватит. Загляни ко мне когда-нибудь еще.

Глаза ее начали закрываться, голова откинулась на спинку сиденья. История Хрольвюра была определенно сложнее, чем казалась на первый взгляд.

Глава 29

Сиглуфьордюр, суббота,

17 января 2009 года

Весь день в субботу не переставая шел снег. Во дворах и на улицах выросли обледеневшие горы, по городу стало трудно передвигаться.

Перед Рождеством снег оставлял ощущение уюта и создавал почти праздничную атмосферу, в то время как в Рейкьявике в это время лили дожди. Но теперь этот бесконечный снег действовал угнетающе. Конечно, он немного высветлил самый темный период года в этом северном фьорде, но и все усложнил. Доехать куда бы то ни было стало проблемой даже на полицейском внедорожнике, а пешие прогулки гарантировали промокшую обувь, носки и брюки.

Ари стоял перед величественной церковью вместе с Томасом и Хлинюром, которым выпало дежурство на выходные. Ари рассказал им о разговоре с Сандрой, но ни один из них понятия не имел, о каком секрете мог узнать Хрольвюр. Ари был в костюме, а не в полицейской форме, — в знак уважения к Хрольвюру, которого при жизни он никогда не встречал. Сандра попала в точку, когда сказала, что тот был человеком сложным. Он достиг многих вершин, но не захотел уходить в тень, когда его слава сошла на нет; у него были друзья и приятели, но были и недруги. К нему было не подступиться, столько в нем было желчи, но иногда он становился мягким и добрым. Его отношения с Углой были тому примером.