Снежная слепота - [42]

Это были гости из Дании. Пальми перешел на датский и представил всех:

— Роза и ее сын Мадс. Ари Тор из полиции.

Ари встал и поздоровался по-английски, не решаясь использовать свой датский. Он много лет изучал этот язык в школе, но ему было трудно говорить на нем, хотя читал он по-датски без особых усилий. Немолодая дама говорила за двоих, ее английский был безупречным, хотя и с сильным датским акцентом. Мадс молча стоял позади нее.

— И что же натворил наш Пальми? — спросила она и с теплой улыбкой посмотрела Ари в глаза.

Ари улыбнулся:

— Ничего. Абсолютно ничего. Мы обсуждаем смерть писателя Хрольвюра Кристьянссона. В пятницу он упал с лестницы во время репетиции «Актерского содружества» и умер.

— Да, об этом я уже знаю, Пальми рассказал нам. Мы как раз собирались пойти на спектакль в выходные, — отозвалась она. — Я встречала Хрольвюра в Копенгагене много лет тому назад. Они были друзьями, он и твой отец, правда? — Она посмотрела на Пальми.

— Приятелями, — поправил ее Пальми. — Они жили в Дании в одно и то же время.

Роза обратилась к Ари:

— Он был очень красив, этот Хрольвюр, насколько я помню. И много времени проводил у Паля, отца Пальми, когда Паль был уже при смерти. Мне кажется, у Паля было не много друзей в Дании. Он был очень одинок в этой стране. — Она посмотрел на Пальми. — Надеюсь, мне удалось облегчить жизнь твоему отцу за те месяцы, которые мы провели вместе. — Роза улыбнулась. — Я познакомилась с Хрольвюром в больнице, перед этим я не видела Паля несколько месяцев. Мне пришлось поехать работать с родственниками в сельскую местность. Я поспешила назад, когда узнала, что он заболел, но к тому времени, когда я добралась, он был уже в таком состоянии… У меня даже не хватило духу попрощаться. Это было бы слишком тяжело для нас обоих. — По ее морщинистой щеке скатилась слеза.

— Вы расследуете это как… уголовное дело? — спросил по-исландски Пальми.

— Да. — Ари следовал указаниям Томаса: да, уголовное дело — ответ был честным.

Пальми стоял в раздумье, казалось не зная, стоит ли что-нибудь добавить. Затем, с мимолетным выражением вины в глазах, как будто он собирался раскрыть какую-то ужасную тайну, он сказал:

— Возможно, вам следует знать еще кое-что…

Он замолчал, и тишина была полна напряженного ожидания, что, по-видимому, почувствовала даже Роза, несмотря на языковой барьер. Мадс с незаинтересованным выражением лица рассматривал одну из картин Кьярваля.

— Я слышал, что у Хрольвюра был ребенок, разумеется, вне брака. Он никогда не был женат, но после его возвращения из Дании родился ребенок, возможно во время войны или позже. Это то, на что стоит обратить внимание.

Глава 28

Сиглуфьордюр, пятница,

16 января 2009 года

«Иисус, наш милый брат…» — эхом разнеслось по гостиной дома престарелых. Здесь собрались его пожилые обитатели, достаточно крепкие, чтобы явиться сюда в столь ранний час. Некоторые вкладывали в свое исполнение всю душу, другие пришли сюда, скорее, чтобы развеяться и побыть в обществе. Ари узнал девушку, которая руководила хором, он встречал ее в те времена, когда изучал теологию, хорошо помнил ее лицо, но имени не знал. И вот сейчас они оба оказались в Сиглуфьордюре.

Вчерашний день прошел спокойно. Нож и несколько других предметов из квартиры Линды и Карла были отправлены в Рейкьявик для экспертизы. Ари продолжал искать информацию, которая могла бы пролить свет на смерть Хрольвюра, и ошеломил Томаса новостью о том, что у Хрольвюра мог быть ребенок.

Ари стоял в дверях и наблюдал за поющими. Медсестра, к которой он обратился, сказала, что он, конечно, может поговорить с Сандрой, но только после утреннего пения. Она указала на старую женщину, сидевшую в коляске с вязаным одеялом на ногах и самозабвенно поющую.

Изучать богословие Ари подтолкнула не его вера в Бога или убеждения. Скорее, это была попытка как раз обрести веру или цель в жизни. Он чувствовал потребность найти ответы на вопросы, которые философия — предмет, от которого он ранее отказался, — не могла ему дать. А возможно, он просто пытался выбрать путь, максимально отличный от пути покойного отца, который был бухгалтером. Платон или Бог — что угодно, только не мамона. Когда стало очевидно, что богословие не дает ему никаких реальных ответов, Ари все еще упорно пытался убедить себя, что сможет закончить учебу без всякой веры.

Зазвучала песня, знакомая ему по воскресной школе. Заставит ли его судьба петь нечто подобное, когда он на старости лет сам переедет в дом престарелых? Петь псалом, не находя в нем никакого смысла?

Бывшая соученица Ари произнесла короткую молитву и возвестила, что всем желающим предлагается утренний кофе. У Сандры в руках была чашка, когда Ари подошел к ней и назвал себя. Он говорил громко и отчетливо.

— Необязательно говорить так громко, дорогой, со слухом у меня все в порядке. Вот только ноги подкачали.

Она улыбнулась. Черты ее лица были изящными, голос мягкий, говорила она спокойно и внятно. Сандра деликатно отхлебнула кофе.

Ари оглянулся в поисках стула.

— Незачем тут сидеть. У меня отличная комната дальше по коридору. Можешь меня довезти?