Снежная слепота - [38]

— Хотите кофе? — спросил Лейвюр.

— Лучше чай. — Ари не счел необходимым использовать излишнюю вежливость, настолько будничной была обстановка, в ней не было места для каких-либо церемоний.

— Вы сами сделали этот стол? — Томас говорил, что Лейвюр столяр.

— Да, верно. — Казалось, Лейвюр погружен в свои мысли.

Вскоре появился чай. Лейвюр сел на серый диван, собака легла у его ног.

— Вы весь вечер были дома?

— Пришел около шести. Я работаю на заправке.

— И после этого были все время дома?

— Да, столярничал. Как всегда по вечерам, у меня тут и мастерская есть. Беру заказы. Небольшое подспорье к доходам.

— А соседей это не беспокоит?

— Возможно, но я заканчиваю всегда в десять часов. Их телевизор заглушает весь шум.

Он сделал несколько глотков чая, который приготовил и для себя, чтобы составить компанию Ари, и продолжил:

— Мы живем дружно и действуем по негласной договоренности. Я делаю вид, что не слышу их скандалов, а они не замечают, как я столярничаю.

— Их скандалов?

— Да, они часто ругаются очень громко. Особенно Карл кричит, понимаете? Линда редко повышает голос.

— А вчера они ссорились?

— Да, вчера была колоссальная ссора, но в этом не было ничего необычного. Мне показалось, что они выясняли отношения.

Наконец-то шаг в правильном направлении… Теперь, конечно, кажется менее вероятным, что она упала, но все же… этого недостаточно.

— Думаете, он ее ударил?

— Кто его знает, я ушел в мастерскую. Возможно, это была вполне безобидная ссора. Мне кажется, Калли не из тех, кто бьет жену, честно говоря. — Лейвюр помолчал, потом спросил: — Так что же здесь произошло сегодня вечером?

— Вы что-нибудь видели?

— Нет, ничего не видел. Я был в мастерской, а там нет окон, выходящих во двор. Конечно, я выглянул в окно, когда поднялся весь этот шум и вы сюда приехали… а потом прочитал в интернете новости. — Лейвюр пристально взглянул на Ари. — Это сделал Карл?

— Нет никаких доказательств, что это сделал он.

— Она выживет?

— Трудно сказать… кстати, о ссорах… — Надо воспользоваться случаем, поскольку Томас практически предоставил ему карт-бланш. — Я слышал, что во время репетиции, когда умер Хрольвюр, произошла ссора. Вы знали об этом?

Казалось, что вопрос об «Актерском содружестве» не стал для Лейвюра неожиданностью.

— Знал ли я… Конечно. Но там не было ничего особенного. Просто спор. Хрольвюр был выпивши, Ульвюр раздражен. Нет, ничего особенного.

— Нет ничего особенного в том, что Хрольвюр упал с лестницы и умер?

— Ну конечно, так нельзя сказать. Но вряд ли кто-то его толкнул.

— Вы уходили, когда был объявлен перерыв на ужин?

— Да. — Глаза Лейвюра блеснули, он только сейчас сообразил, что может оказаться одним из подозреваемых сразу в двух преступлениях. — Я делаю это всегда, прошел через запасной выход и отправился домой. Поговорил с Ниной перед уходом. Она сказала, что хочет прибраться в подвале во время перерыва.

Ари поднялся. Дальнейший разговор вряд ли даст новую информацию, поэтому лучше всего попрощаться, расставшись в дружеских отношениях, как сделал бы Преподобный Ари.

— Спасибо за чай. Вы не сильно изменились. — Ари показал на фото мальчика в день конфирмации.

Лейвюр выглядел потрясенным.

— Это мой брат. — Помолчав, он добавил: — Он мертв. Погиб в автокатастрофе.

— И давно это было? — В Ари снова проснулся священник.

— Двадцать три года назад, — ответил Лейвюр не задумываясь. — Завтра будет двадцать три года. Поэтому завтра я не работаю, всегда беру выходной пятнадцатого января.

Он замолчал, но было видно, что ему хочется еще что-то добавить.

— Вы его так и не поймали.

Я? Мы? Предполагается, что он несет ответственность за чужие грехи?

— Кого не поймали?

— Водителя. Друг моего брата был пассажиром в машине. Он выжил и рассказал потом, что произошло. Им навстречу, посередине дороги, ехал автомобиль, поэтому их машина и перевернулась. Мой брат не виноват. Погода была плохая… и этот… — Лейвюр изо всех сил пытался сдержать ярость. — Этот человек выдавил их с дороги. И автомобиль перевернулся.

Пауза.

— Полиция так и не нашла его. Другу моего брата было трудно опознать машину; кроме того, что она была темно-красной, он ничего больше не успел разглядеть. Никто не обратился, и дело было закрыто. Вероятно, оно лежит на дне какого-нибудь ящика в полицейском участке.

Ари молчал. Сказать было нечего.

Затем он встал и протянул руку.

Лейвюр пожал ее — ладонь шершавая, чувствуется, что рука столяра.

Снаружи все было покрыто снежным ковром, и в городе, казалось, царили мир и покой. Из-под машины выскочил котенок и поспешил домой, в теплое место. Редкие снежинки медленно кружились в воздухе, такие легкие, что их было почти не видно. Ари поднял глаза и глубоко вздохнул.

Может быть, все будет хорошо.

* * *

Подходя к автомобилю, он услышал голос Хлинюра.

— Ари!

Он обернулся.

— Нож. Я нашел нож.

Нож лежал под кустом в следующем дворе. Это был кухонный нож, никаких сомнений, именно тот нож, который они искали.

— По-видимому, он выронил его, когда убегал, — сказал Ари.

Значит, насчет ножа он оказался прав.

Прекрасная работа.

А вот что с мобильником…

* * *

Томас понятия не имел, когда ему в следующий раз удастся поспать. Все, что он знал — это то, что в эту ночь он не поедет домой. Он решил воспользоваться возможностью и остаться в участке, чтобы показать жене, как все будет, когда она переедет на юг. Тогда ей придется спать одной, по крайней мере, он надеялся на это.