Снежная роза - [72]

Когда обед окончен, она поднимается по лестнице, но не быстро, чтобы со стороны не казалось, будто она жаждет поскорее добраться до брачной комнаты. Оказавшись в своей спальне, она суетливо готовится лечь в постель, за пять минут застегивает на все пуговицы длинную ночную сорочку и забирается под одеяло с колотящимся сердцем и плотно закрытыми глазами. Она хочет казаться спящей. Это единственный способ, какой она может придумать, чтобы избежать неловкости, которую наверняка будут ощущать оба супруга.

Артур ломает ее план. Он стучит в дверь и ждет, пока она откроет. Она не может делать вид, что спит, — он стучит все громче.

Летти встает, торопится к двери, открывает ее и поспешно идет обратно. Он медленно входит и смотрит, как она ворочается в постели, стараясь полностью прикрыться. Он молча подходит к чемодану, стоящему на подставке в углу, достает из него какие-то вещи и закрывается в гардеробной. Она слышит журчание воды в раковине, какое-то движение, а потом дверь отворяется…

Она закрывает глаза, сердце снова колотится, она вцепляется в одеяло и подтягивает его к подбородку. Она чувствует, что он стоит посреди комнаты и наблюдает за ней. Это почти непереносимо. Наконец он произносит:

— Я могу спать на кушетке, если хочешь. Или на полу в гардеробной, если так ты будешь чувствовать себя лучше.

Она открывает глаза и поворачивает голову, чтобы посмотреть на него. От света она мигает.

— Но, — говорит она слабым голосом, — не будет ли тебе холодно? Здесь нет запасных постельных принадлежностей.

— Я могу принести, — отвечает он. — Или взять у тебя одеяло, а тебе оставить пододеяльник. Сегодня не холодно.

— Как хочешь, — еле слышно отвечает она.

Артур делает шаг к кровати, и она не может удержаться от нервного взвизга. Он останавливается и снова смотрит на нее.

— Тебе нет нужды волноваться. Я не собираюсь к тебе прикасаться. Насколько я могу судить, мы не женаты, и мне бы не пришло в голову вступать с тобой в супружеские отношения. — Он говорит это с откровенной насмешкой в голосе.

— Тогда что ты тут делаешь? Почему ты вообще в моей комнате? — Голос у нее слегка дрожит, однако Летти рада, что он звучит сильнее, чем мог бы, учитывая, как она себя чувствует.

Он стоит и раздумывает. На нем полосатая фланелевая пижама, лицо еще влажное после умывания. Со своей челкой, падающей на лоб, и свежей безволосой кожей Артур выглядит так по-мальчишески. Серые глаза спокойны и искренни, и он не такой угрюмый, каким казался, когда они все вместе были на первом этаже.

— Это хороший вопрос, — говорит он. — Что ж, тут такое дело. Мне нужно, чтобы родители были счастливы. И по какой-то странной причине от этого они, похоже, счастливы. Они не были в восторге, когда у меня появилась подруга. А она славная девушка, хотя и танцовщица. Однако теперь, когда какой-то религиозный маньяк женил меня на совершенно чужой девице, в их мире все прекрасно. Безумие, не так ли?

На его лице внезапно появляется чудесная улыбка, от которой в уголках глаз собираются морщинки и становятся видны ровные зубы. Раньше она никогда их не замечала. Внезапно ей видится не такой уж мальчик, а юноша на переходе к первому цветению зрелости.

— У тебя была подруга? — с любопытством спрашивает она.

— О да. По правде говоря, у меня их было несколько. Однако они знали только об одной. О Сузан. Милая девушка, и не ее вина, что отец у нее портовый грузчик, а мать швея.

— И как они о ней узнали?

Артур пожимает плечами:

— В университете я попал в неприятности. Это связано с тем, как я развлекался и с кем… В общем, меня отчислили.

— Отчислили?

— Да, на год. Мой отец сказал, что позволит мне вернуться только при том условии, что все это время я проведу с ним и с матерью. А это означало приехать сюда. И они еще думают, что якшался с дурной компанией я!

— Что ты имеешь в виду? — требовательно спрашивает Летти. Она садится в кровати, по-прежнему держа натянутую простыню под подбородком.

Он смеется:

— Я смотрю, ты так и горишь желанием выгородить этого шарлатана.

— Он не шарлатан! — возмущается она.

— Конечно шарлатан. Умный и убедительный, но совершеннейший мошенник. Не могу не восхищаться тем, что он сделал, как он все это выстроил, как всех вас одурачил. А теперь ему удалось обменять старую жену на молодую. И все под предлогом духовных браков! — Артур хохочет и качает головой: — Как я уже сказал, очень умно.

— Как ты смеешь так говорить? — Если слова Артура зародили хоть малейшую тень сомнения в Возлюбленном, все, что ей надо сделать, это вспомнить его лицо, огонь в глазах, когда он проповедует, его абсолютную убежденность, которой он заражает всех их. Она не сомневается, что он гений.

— Он хочет спасти твою душу! — возглашает она.

— Кое-что он хочет спасти, — замечает Артур, — но не думаю, что мою душу. А теперь позволь мне взять одеяло, и я лягу тут. Мне будет вполне удобно.

Он подходит, с ловкостью фокусника берет одеяло и идет к кушетке. Взбив подушку, он громко выдыхает и через минуту, кажется, засыпает.

Летти протягивают руку, чтобы выключить лампу. Она вне себя. Она не может спать, ибо все внутри клокочет от гнева. «