Снежная роза - [15]

Она глядит на меня и хмурит брови.

— Вы одна? — спрашивает она, игнорируя мои слова.

— Да, — без запинки отвечаю я. — А теперь, если вы…

— Совсем одна в этом доме?

— Да. — Я твердо стою на своем.

— Может быть, я вам понадоблюсь, — говорит она. — Если понадоблюсь, можете обращаться в любое время. Я всегда здесь. Я живу там. — Она вытаскивает руку из кармана и делает жест в сторону кустов на правой обочине дороги. — В Детском коттедже. Я и моя сестра Сисси. Кстати, меня зовут Мэтти.

— Рада познакомиться, Мэтти, — говорю я автоматически. Значит, у меня есть две соседки. — Меня зовут Рейчел. И у меня все будет в полном порядке. В самом деле. Не стоит беспокоиться.

— Хм. — Она пристально смотрит на меня, и я чувствую, как по спине ползут мурашки. — Посмотрим. Что ж, понимаю, вы хотите, чтобы вас оставили в покое. Не стоит волноваться, мы вам не будем мешать. Мы не будем приходить, разве что по серьезному поводу. — Затем она добавляет: — Кстати, можете сказать вашей компашке, что когда они были здесь последний раз, то подняли такой галдеж, что разбудили бы и мертвого. В следующий раз им стоит быть потише.

Она поворачивается на каблуках и с хрустом идет по гравию в ту сторону, откуда пришла. Я смотрю, как она уходит, и, когда она скрывается с глаз, поспешно возвращаюсь в дом, чтобы отыскать Хедер и убедиться, что с ней все в порядке.

После встречи со старухой я нервничаю, и, хотя не думаю, что она вскоре вернется, из дому мы не выходим.

— А нельзя мне поиграть в саду? — жалобно спрашивает Хедер.

— Не сегодня, золотко. Почему бы тебе не побегать по дому? Если хочешь, можешь поиграть в нижних комнатах.

— Но я хочу пойти в мою берлогу! — стонет она, бросая тоскливый взгляд за окно, где все еще видно солнце.

— Нет. Там уже холодает. Сегодня ты в доме. — Я твердо стою на своем, и она знает, что я не сдамся, поэтому убегает, и вскоре я слышу ее в вестибюле, играющую со своими куклами и зверями. Она превращает пол, выложенный черной и белой плиткой, в игровую площадку.

Я хотела полежать и расслабиться до того, как меня побеспокоили, и теперь хочу, однако визит Мэтти сделал это невозможным.

«Вашей компашке»? Кого она имела в виду? Здесь давным-давно никого не было, разве не так? Может, это были люди, которые вывозили из дома мебель?

Встреча с Мэтти повернула мои мысли в сторону взаимодействия с внешним миром. Хотя я взяла с собой солидный запас книг, они рано или поздно будут прочитаны, и нам нужны свежие продукты. Я осматриваю все, что есть в кладовой и маленьком холодильнике, и прихожу к выводу, что в скором времени мне придется поехать в магазин; мы не можем вечно питаться консервированным супом и макаронами. Нам нужны овощи и свежий хлеб. Я с тоской вспоминаю фургон, который подъезжал к моему дому раз или два в неделю и доставлял все необходимое — достаточно было постучать по клавиатуре и щелкнуть мышью.

Несомненно, однако, что все это зафиксировано: мои привычные заказы, мои предпочтения, адрес, по которому доставлялись продукты. Там есть все для того, кто этим интересуется. Теперь мне нужно делать покупки незаметно. Перед отъездом я выяснила в Интернете, что ближайший супермаркет находится к западу от города. Конечно, он напичкан камерами видеонаблюдения, но никто не подозревает, что я тут, и я буду носить темные очки. Это должно сойти с рук, особенно если о нашем исчезновении еще не заявили. Единственный позитивный момент, связанный со звонком Каз, — это то, что теперь я знаю: я все еще свободна.

Было бы лучше сразу накупить массу продуктов. Если я смогу заморозить то, что мне надо. Но как это сделать? В этом холодильнике нет морозильной камеры.

В голове всплывает картина. Это подвал, куда я ходила сегодняшним утром, чтобы посмотреть на котел и зажечь газ. Думаю, я видела там большой морозильный ларь, но, поскольку была сосредоточена на котле, не обратила на ларь особого внимания. Покинув кухню, я торопливо иду к черной лестнице, которая ведет в огромный подвал под домом. Там имеются распределительные щиты с предохранителями, журчащая система подачи горячей воды и ряды медных труб промышленного размера, идущие вдоль потолка. Неподалеку от котла стоит старая стиральная машина, возле нее ряды металлических корзин. Я включаю свет, люминесцентные лампы оживают, и вот он, голубчик. В дальней стене основного помещения видна закрытая дверь, а рядом с ней стоит большой морозильный ларь.

Я двигаюсь к нему. На удивление, ларь выглядит новым, учитывая состояние всего остального. Я ожидала, что он будет покрыт толстым слоем подвальной пыли, однако слой совсем тонкий. С усилием я поднимаю крышку — внутренний вакуум крепко ее удерживает. С крайним удивлением смотрю на содержимое. Не знаю, чего я ожидала, если вообще чего-то ожидала, но передо мною замороженные продукты, аккуратно разложенные по категориям. Тут есть хлеб, мясо, рыба и овощи: пакеты зеленого горошка, сахарной кукурузы, шпината, брокколи и много чего еще. Тут есть даже молоко и картонные упаковки с соком. Я смотрю в изумлении. Тут десятки буханок хлеба, и я беру одну, кручу в руках, пытаясь найти срок годности. Этикетка ото льда выцвела, но можно разглядеть дату — несколько месяцев назад. Я вытаскиваю коробку панированных куриных котлет и проверяю дату. Срок годности до конца этого года. Итак, морозильник загружен не более нескольких месяцев тому назад. Озадаченная, я морщу брови.