Снежная ночь с незнакомцем - [6]

— Очень мило, — раздраженно проворчала та, направляясь в гардеробную.

Дом Сивера находился на Шарлотт-сквер, в знаменитом фешенебельном квартале, под сенью Эдинбургского замка. Среди его соседей были самые выдающиеся шотландские граждане.

Именно по этой причине Дункан предпочитал Гейблс, расположенный на окраине города. Здесь не было пытливых глаз, любопытных детей и никого, кто знал бы его в прошедшие времена. Как бы то ни было, в субботу утром он приехал точно в одиннадцать часов, как и обещал. Дункан приехал верхом, в сопровождении Ридли, много лет служившего ему. Он правил четверкой лошадей, запряженных в крытую повозку. Проволочный каркас, обтянутый парусиной, был установлен для удобства дам, создавая укрытие с отверстием в задней стенке. Дункан позаботился устроить внутри что-то вроде скамьи, на которой можно было сидеть, но большая часть шатра была заполнена разными видами продовольствия.

Сначала решили, что двое из людей Бьюкенена поедут в Блэквуд в повозке, а Дункан поведет пару жеребцов, купленных в Стерлинге. Однако необычная просьба Сивера потребовала от Дункана незначительных изменений — теперь повозку сопровождал он, а с лошадьми ехал один человек.

День выдался холодным, но ясным. Дункан оделся в теплое пальто, шляпу и перчатки, а на шею намотал два шарфа, скрывавших его шею и лицо так, что видны были только глаза. И повязка на одном из них.

Он послал Ридли, кучера, за дамами. Слуги привыкли к его своеобразному поведению в отношении его ожогов, особенно Ридли.

Узнав, что все готово, Сивер и его подопечные, высыпавшие на дорожку, нерешительно остановились при виде повозки. Ни кто из них не удостоил Дункана и взглядом. Все с недоумением разглядывали повозку, затем Фиона Хейнс посмотрела на дядю, а потом еще и на Ридли: от ее взгляда растаяли бы даже сугробы.

— Прошу прощения, сэр, но вы же не хотите сказать, что нам придется ехать вот в этом.

Ридли, маленький нервный человечек, озабоченно взглянул на повозку.

— Там есть скамья, мэм, — сказал он, — ее установили специально для вас и девушки, — кивнул он в сторону миниатюрной женщины, стоявшей позади семейства.

Ока наклонилась и, прищурившись, заглянула внутрь.

— И есть жаровня, мэм, — поспешно добавил Ридли. — Чтобы у вас не замерзли ноги.

Сивер быстро, насколько ему позволяли его толстые ноги, приблизился к Фионе и тоже заглянул внутрь повозки.

— Вот и хорошо! — сказал он, раздувая щеки. — Так тут уютно! Посмотри, Фиона, они поставили скамейку!

На дорожке молодая женщина откинула назад голову и довольно громко вздохнула.

— Господи, — сказала Фиона и похлопала руками в перчатках так, как будто это она поставила скамью и теперь стряхивала опилки. Она сжала прелестные пухлые губы и коротко кивнула Ридли: — Годится.

— Ты уверена, дорогая? — спросила миссис Сивер, заглядывая в кибитку. — Я не понимаю, почему ты не можешь подождать, когда Джек вернется в Эдинбург.

— Путешествие займет не больше двух дней, тетя Люси. Я должна ехать. Мне не следовало так долго ждать.

— Не могу представить, что за срочное известие. Если бы ты нам доверилась, дорогая, может быть, мы смогли бы помочь тебе, — с сожалением сказала тетя Люси.

На мгновение показалось, что Фиона хотела так и сделать. Она с тоской посмотрела на тетю и на дом на Шарлотт-сквер. Но затем прикусила нижнюю губу и покачала головой.

— Я не осмелюсь, — сказала она и, взглянув на Ридли, улыбнулась ему.

— У нас собой несколько саквояжей, мистер…

— Ридли, мэм, Ридли.

— Мистер Ридли. Как я уже сказала, саквояжей несколько, — сказала она и указала на лакея с вещами.

— Да, мэм.

Дункан спешился и хотел помочь с этими саквояжами, которых, как ему казалось, было слишком много для короткой поездки в Шотландию. Направляясь к повозке, он прошел мимо Фионы. Она взглянула на него, но он не заметил никаких признаков узнавания. Дункан увидел только, как она нахмурилась, оглядывая повозку.

Фиона слишком долго отсутствовала в Шотландии, если боялась повозки. Но он полагал, что если ее доставили в Шотландию в королевской карете, то этот факт мог придать другой оттенок происходящему.

Вскоре багаж погрузили, женщин усадили в повозку, Ридли попрощался с мистером и миссис Сивер. Никто даже не взглянул на Дункана, очевидно, принимая его за слугу. Это его вполне устраивало — не было необходимости разговаривать с ними. Еще пара дней, и он больше никогда не увидит никого из них. Поэтому, когда Ридли взглянул на него, Дункан кивнул, и тот погнал лошадей по улицам Эдинбурга.

Они были в дороге чуть больше часа, а Фиона боялась, что задушит Шерри, если сможет согнуть пальцы. Шерри не переставала жаловаться: холодно как в Скандинавии, все косточки болят оттого, что повозку трясет. Несмотря на крышку, прикрывавшую жаровню, на них летела сажа и искры, и Шерри хотелось затаптывать искорки из-за того, что Фиона боялась, что прикрывавшие их колени толстые шерстяные пледы загорятся.

Нельзя сказать, что Шерри напрасно жаловалась. Было страшно холодно, и маленькая жаровня почти не грела им ноги. А при отсутствии рессор, которыми оснащены настоящие кареты, каждый ухаб на дороге ударял по костям. Но сейчас они ничего не могли сделать с более чем некомфортными условиями, а Фиона не могла больше выносить бесконечные часы брюзжания. Ее обычно жизнерадостный настрой был под угрозой.