Снегири горят на снегу - [62]
Борис чистил на кухне сапоги. Оська лежал животом на подоконнике.
— Тебе хорошо, — сказал он, когда Борис вошел в комнату, — что хочешь, то и делаешь. Можешь в кино ходить на любой сеанс. Никто не скажет, что долго шляешься. Можно девчонок водить.
Оська сел на кровать и стал раскачиваться на сетке. Многозначительно сощурив глаза, проговорил:
— Ничего, пружинит.
Борис посмотрел на Оськины ноги.
— Ты бы снял ботинки. Я же сам пол мою.
— На коленях? — усмехнулся Оська, но ботинки снял.
Носки у него порваны, и поэтому часть их завернута вниз вместо стелек.
— А-а-а… — досадливо сказал Оська и снова надел ботинки. — Че попало. Как правдашный.
Борис рассмеялся:
— Слушай, на речку пойдем. Ты там возле девчонок разуйся. Настроение у них поднимется.
— А что? Тебе советую. Женские чулки покупай. Проносил — отрезал. На месяц хватит. Придерживать пажами будешь. Вот так, через плечи и к чулкам. Солидно и выгодно.
У Оськи круглое, как у девчонки, лицо и всегда готовая улыбка. Он не улыбается только своему токарному станку.
— Ладно, пойдем, — сказал Борис. — Времени-то уже много.
Когда Борис с Оськой вышли на улицу, у подъезда, за квадратной тенью от навеса, было такое солнце, что на белых гусей, щипавших траву, невыносимо было глядеть.
— Вот черти, — сказал о них Оська. — Белые, а обжечься можно.
На речку идти сначала нужно центральной улицей через всю станцию.
Борис и Оська родились здесь. Здесь и выросли. И знают о своей станции все. Они знают, что главное для станции — железная дорога. Депо. Все, что важно для депо, — важно для станции. Депо будит всех гудками. Гудки слышны за много десятков километров, и окрестные деревни сверяют по этим гудкам свои часы.
Знают, что в средней школе, где они учились, сейчас завод, в начале войны эвакуированный из Киева. На этом заводе Оська с Борисом и работают. Белые стены школы посерели. От ее углов на центральной улице вырос высокий забор из заостренных, грубо пиленных досок. Завод наложил на станцию свой отпечаток. Огороды и палисадники на окраинных улицах обнесены кружевными оградами; на тесаных жердях приколочены железные ленты, изрешеченные частыми отверстиями в форме подковок для солдатских сапог. В отверстия прорастают пырей и крапива.
Борис с Оськой идут по земляным и твердым, как асфальт, дорожкам, мимо двухэтажных деревянных домов, мимо длинных сараев с балконами и сеновалами. Проходят новую электростанцию, окруженную молодыми тополями. Рядом с громадными стеклянными окнами и кирпичной стеной здания тополя кажутся вытянутыми и тоненькими, как спички.
Наконец они сворачивают в узкий переулок.
В палисадниках у маленьких окон запыленная черемуха закрывает тенью провисшие облезлые ставни. Пыль на дороге уже просохла, стала горячей и мягкой. По такой пыли только босиком бегать, — она глубокая и невесомая. Почти не чувствуется. Пуховая.
Идут обочиной дороги по мелкой траве.
Борис сломал через ограду отросток подсолнуха с маленькой тугой головкой. Из крепкого кулачка жестковатых листьев вылезли желтые стрелочки нераспустившихся лепестков. Он их развернул бережно, обнажив шероховатый кружочек, и спросил:
— Почему девчонки цветы любят? Смо-о-трят на них… У этих девчонок и глаза такие… Красивее, чем у ребят. Ребята своими глазами что-нибудь думают, ищут, стараются побольше увидеть, что надо и что не надо. А девчонки на все смотрят, как на цветы.
— Будь здоров, — сказал Оська. — Они тоже все видят. Ты бы послушал, о чем они между собой разговаривают. Не вытерпишь.
Борис крутил стебелек в ладони. Маленькая головка подсолнуха вяло сникла, беспомощно сваливалась в разные стороны. Он стегнул стебельком по телеграфному столбу, — головка отлетела и упала на дорогу.
До речки Борис всю дорогу молчал и все почему-то помнил, как хлопнулась головка развернутыми лепестками в пухлую пыль, будто ткнулась лицом в подушку.
На песках, где всегда купались, расположилось стадо коров. Коровы стояли в воде по брюхо или, лениво присмирев, лежали на берегу, раздувая бока. Они разомлели от жары. Разленились. А некоторые, даже не шевельнув хвостом, пачкали задние ноги, расшлепывая зеленые брызги на песок.
— Пастух совсем обнаглел, — выругался Оська. — Не мог другое место найти. Обмакнуть бы его мордой, как кошку, в эти лепешки.
— Ладно, идем на вторые пески, — равнодушно сказал Борис и пошел на дорогу.
Глинистая дорога ныряла под разросшиеся кусты. По ней давно никто не ходит и не ездит. Вдавленные колесами колеи и глубокие следы засохли до костяного отвердения.
Борис с Оськой шли, пригибаясь в прохладной тени, шурша лопухами. Свежие побеги тальника с сизыми листьями мягко стегали по груди.
Вторые пески, намытые тихой речкой, с перламутровыми ложечками раскрытых раковин у воды, чистые и горячие.
Перепачканные ребятишки копали в песке колодцы, глубокие и узкие, как сусличьи норки. Руки их еще не доставали до воды, и они засовывали их вместе с плечами, чуть не переламывая шеи. Зачерпывая ладошкой влажные шматочки песка, сбивали его тугой пирамидкой.
Борис с Оськой переплыли на другую сторону. Скользя по мокрой глине, вылезли на берег. Поочередно забираясь на трамплин, выложенный кем-то из земляных пластов, прыгали в воду.
Вошедшие в эту книгу новосибирского писателя В. Коньякова три повести («Снегири горят на снегу», «Далекие ветры» и «Димка и Журавлев») объединены темой современной деревни и внутренним родством главных героев, людей творческих, нравственные искания которых изображены автором художественно достоверно.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
На примере работы одного промышленного предприятия автор исследует такие негативные явления, как рвачество, приписки, стяжательство. В романе выставляются напоказ, высмеиваются и развенчиваются жизненные принципы и циничная философия разного рода деляг, должностных лиц, которые возвели злоупотребления в отлаженную систему личного обогащения за счет государства. В подходе к некоторым из вопросов, затронутых в романе, позиция автора представляется редакции спорной.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
Прозаика Вадима Чернова хорошо знают на Ставрополье, где вышло уже несколько его книг. В новый его сборник включены две повести, в которых автор правдиво рассказал о моряках-краболовах.
Андрей Блинов — автор романа «Счастья не ищут в одиночку», повестей «Андриана», «Кровинка», «В лесу на узкой тропке» и других. В новом романе «Полынья» он рисует своих героев как бы изнутри, психологически глубоко и точно. Инженер Егор Канунников, рабочие Иван Летов и Эдгар Фофанов, молодой врач Нина Астафьева — это люди талантливые, обладающие цельными характерами и большой нравственной силой. Они идут нетореной дорогой и открывают новое, небывалое.
«Баламут» — повесть об озорном колхозном парне Олеге Плугареве, обретшем свою первую и настоящую любовь, в другой повести «Дашура» — писатель рисует трудную судьбу молодой женщины-волжанки. Рассказы В. Баныкина полны любви к родной природе России и веры в счастливое будущее человека, преобразующего мир.
Лариса Федорова — писательница лирического склада. О чем бы ни шла речь в ее произведениях: о горькой неразделенной любви («Не лги себе»), о любви счастливой, но короткой («Катя Уржумова»), о крушении семьи («Иван да Марья»), в центре этих произведений стоят люди, жадные к жизни, к труду, к добру, непримиримые ко всему мещанскому, тусклому. Лариса Федорова родилась в Тюмени. В 1950 году окончила Литературный институт имени Горького. Несколько лет работала разъездным корреспондентом журналов «Крокодил», «Смена», «Советская женщина».
Роман ленинградского писателя Вильяма Козлова «Три версты с гаком» посвящен сегодняшним людям небольшого рабочего поселка средней полосы России, затерянного среди сосновых лесов и голубых озер. В поселок приезжает жить главный герои романа — молодой художник Артем Тимашев. Здесь он сталкивается с самыми разными людьми, здесь приходят к нему большая любовь.Далеко от города живут герои романа, но в их судьбах, как в капле воды, отражаются все перемены, происходящие в стране.Повесть «Я спешу за счастьем» впервые была издана в 1903 году и вызвала большой отклик у читателей и в прессе.