Снегирь и волк - [62]

— Мой господин!..

— Спасибо, Элин.

И всё?! Даже Полина за портьерой возмутилась. Ни «детка, ты лучшая», ни поцелуя! Сделала своё дело — и гуляй?! Вот скотина! Волчице даже стало жалко блондиночку. А та и не обиделась вовсе, продолжала смотреть на альфу преданными, щенячьими глазами. Точно идиётка!

Дождавшись, когда Рейнгольд уйдёт, Полина побежала к себе. Пора была собираться на день рождения Айне. В большом, вкусно пахнущем помещении кухни было многолюдно. Женщина выцепила глазами разрумянившуюся от всеобщего внимания экономку:

— Айне! С днём рождения! Это тебе.

И протянула свёрток. Волчица с интересом разглядывала непривычную упаковку.

— Что это?

— Открой!

Айне осторожно развернула мягчайшую, словно облачко, кремовую шаль. Полина без преувеличения гордилась собой. Она корпела не одну неделю, выкраивая свободные минутки, чтобы порадовать старую волчицу. И надеялась на восхищение и благодарные отзывы.

— Что-то не так? — она заметила растерянное лицо экономки.

Айне промолчала. А Родик, оказавшийся рядом, поинтересовался:

— Снегирь, а ты знаешь, что вязание — это тоже колдовство? — и по лицу понял: — Не знаешь.

Встрял Шеремет:

— Нитку можно заговорить на неудачи, болезнь.

— А зачем? — всё ещё не понимала Полина.

Гилмор переглянулся с Ансуром:

— Одной физической подготовки мало. Тут с мозгами работать и работать.

Шеремет согласно кивнул и повернулся к Айне:

— Носи смело.

Полина довольно просияла, глядя на экономку в своём подарке, и постаралась забыть неприятный осадок после нелепых подозрений в колдовстве. Посидели душевно, даже противная парочка Владия и Нарсия не лезла, устроившись на противоположной стороне стола. Вообще после той истории с Никоном Полину оставили в покое. Даже Родик больше не оскорблял и не обзывал, разве что по делу, когда подопечная откровенно выбешивала.

* * *

А на следующий день начался персональный ад Чёрной волчицы. Полина привычно заняла своё место за столом и приготовилась ждать альфу. Рейнгольд в это утро пришёл рано. Явно не в духе!

— Все вон!

Полина вслед за остальными метнулась к дверям, когда почувствовала чьи-то железные пальцы на своём плече. Обернулась и вздрогнула от леденящего душу взгляда альфы.

— А ты останься! — сказано было тихим, почти ласковым голосом, но Полина перетрусила вусмерть.

Когда они остались в столовой одни, мужчина медленно прошёлся вдоль стола, то ли пытаясь успокоиться, то ли не зная, с чего начать. Волчица решила, что, скорее всего, первое.

— Я пересмотрел твой распорядок дня, расписание занятий. Оказывается, у тебя полно свободного времени, раз ты успеваешь жаловаться своим дружкам!

Полина гулко сглотнула, вспоминая, как несколько дней назад в разговоре с Яном и Стахом вскользь упомянула о выволочке, устроенной Рейнгольдом за неуважительное обращение к бете (Родик, скотина, наябедничал!) и наказании в виде ошейника. Тяжёлый, масивный ошейник с шипами сильно отличался от предложенного когда-то Стахом. Если тот скорее намекал на фривольные желания и игры, то этот, натёрший шею, как-раз-таки должен был усмирить, показать истинное место волчицы. Собственно говоря, сначала красноватые отметины на шее заметил Карнеро, а уже после волчица рассказала о случившемся.

Оборотница сжала кулаки, не от злости — от страха.

— Я не жаловалась.

— А они решили, что да. И высказали свои претензии Совету, — тихо возразил мужчина. Полина уже знала: чем тише говорит альфа, тем он злее.

— Они! Не я! — не сдержавшись, крикнула женщина, предчувствуя беду. И тут же как подкошенная рухнула на колени, раздавленная мощью вожака. Рейнгольд был сильно зол, не сдерживался и не котролировал силу. Без сострадания смотрел на распластанную на полу женщину и шипел:

— Никогда не повышай на меня голос!

Оборотница с трудом дышала, опираясь на дрожащие руки, словно сила альфы перекрывала ей кислород. Тело не слушалось, не подчинялось. Она еле-еле мотнула головой, показывая, что слышит и что согласна. Мужчина присел рядом на корточки:

— В твоё расписание я добавил пару новых занятий и тренировки с Ансуром. Тебя, помнится, заинтересовали бои Ледяных волков?

Снова слабый согласный кивок. Альфа взял волчицу за подбородок, принуждая поднять взгляд:

— Смотри, Полина. Моё терпение не безгранично. Ещё один залёт — и ты никуда не поедешь.

Тем же вечером женщина драила пол в коридоре. Все давно спали, было около полуночи, но приказ альфы. Виттур знал про каникулы, уже знал! Не хотелось думать, что он специально лишит её праздника. Всё-таки, каким бы бессердечным ни был Белый волк, подлости оборотница за ним раньше не замечала. И так хотелось вырваться из этого ада. В голову то и дело приходили малодушные мысли уехать отсюда и не возвращаться, остаться с Яном. Потом женщина одёргивала саму себя, перехватывала абуг и тёрла пол дальше. Одно дело, когда здесь в тюрьме её тело, однажды это закончится. Год, два, испытания Совета — и она свободна. Другое дело стать парой Яна Гриса, это уже навсегда, назад не отыграешь.

Рядом кто-то стал. Полина вопросительно глянула на Айне. Та улыбнулась:

— Давай помогу.

Работать молча было неудобно. Потихоньку женщины разговорились.